Маскулинная роль. Гендер для чайников: что такое маскулинность

маскулинность и фемининность) - нормативные представления о соматических, психических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и для женщин; элемент полового символизма, связанный с дифференциацией ролей половых.

В психологии дифференциальной маскулинность и фемининность - специфические научные конструкты, связанные с конкретными психодиагностическими тестами. Некоторые черты, приписываемые им, транскультурны: например, отождествление маскулинности с силой, агрессивностью, а фемининности - с мягкостью и нежностью.

Как системное целое, образы маскулинности и фемининности являются историческими и этноспецифическими. При их изучении нужно учитывать принципиальную асимметрию ролей половых и то, чью точку зрения - мужскую или женскую - выражает данный конкретный стереотип.

Обыденное сознание склонно абсолютизировать психофизиологические и социальные различия полов, отождествляя маскулинность с активно-творческим, культурным, а фемининность - с пассивно-репродуктивным, природным началом. Наукой доказана условность этой категоризации, показано многообразие свойств маскулинности и фемининности, их зависимость от системы половых ролей и культурных норм, а также наличие множества индивидуальных вариаций, не совпадающих с нормативной моделью.

В XIX в. маскулинные и фемининные черты считались дихотомическими, взаимоисключающими, а всякое отступление от "норматива" воспринималось как патология или девиация. Затем жесткий нормативизм уступил место идее континуума маскулинно-фемининных качеств, на базе коей были созданы специальные шкалы для измерения степени умственных способностей, эмоций, интересов и пр. Все они предполагали, что в пределах некоей нормы индивиды могут различаться по степени маскулинности и фемининности. Эти свойства представлялись альтернативными: высокая маскулинность должна коррелировать с низкой фемининностью и обратно, причем для мужчин желательна высокая маскулинность, а для женщин - фемининность.

Позднее выяснилось, что не все психические свойства пола дифференцируются на "мужские" и "женские", и что индивидуальные показатели маскулинности и фемининности по разным шкалам (интеллекта, эмоций, интересов и пр.) не всегда совпадают. Усложнились и представления о том, какие именно качества особенно благоприятствуют психическому здоровью и адаптации социальной.

Новые, более совершенные тесты рассматривают маскулинность и фемининность не как полюсы одного континуума, а как независимые параметры. Наряду с индивидами, имеющими отчетливую поло-ролевую дифференциацию, существуют:

1) психологически недифференцированные, с низкими показателями и по маскулинности, и по фемининности;

2) андрогинные, сочетающие высокую маскулинность с высокой фемининностью (-> андрогиния).

Австралийские ученые не нашли доказательств широко распространенной гипотезы о том, что красота — эволюционный признак здоровых генов. Согласно их исследованию, красота больше свидетельствует о доминантности, чем о хорошем здоровье.

Красота — это «большой бизнес», и — нравится вам это или нет — наша внешность влияет на то, как к нам относятся, начиная с того, насколько о нас заботятся в раннем детстве, и заканчивая успехом на собеседовании при приеме на работу.

Оказывается, что если разобраться подробнее, красота уходит своими корнями в историю нашей эволюции, и многие исследования указывают на то, что признаки, которые мы считаем привлекательным в других, могут свидетельствовать о хорошем здоровье, что позволяет сделать биологически оправданный выбор партнера для рождения здоровых и сильных детей.

Однако недавно группа австралийских ученых, решивших проверить эту гипотезу, неожиданно не смогла найти прямой связи между этими признаками.

«Если то, что мы предпочитаем привлекательных людей, — это эволюционное приспособление, помогающее найти сильного и здорового партнера, то здоровье должно было бы подразумевать репродуктивный успех человеческой особи. Но наши результаты не дали никакого подтверждения тому, что здоровье увеличивает репродуктивный успех у людей», — пишет группа ученых под руководством Джиллиан Родс (Gillian Rhodes), которая посвятила много времени изучению значения красоты при Университете Западной Австралии в Перте.

Вместо здоровья, по выводам ученых, особенно когда речь идет о мужчинах, в ходе сильного селективного давления в борьбе за партнера красота стала сигнализировать о том, какие из них наиболее доминанты в условиях конкуренции за женщин. Другие ученые скептически отнеслись к заключениям нового исследования — к этому мы вернемся в этой статье позже.

Дарвин выдвинул теорию полового отбора

Изучение красоты восходит к теории, называемой половым отбором, которую сформулировал Чарльз Дарвин в 1971 году, 12 лет спустя после своей теории эволюции.

Теория разрешила мучившую Дарвина загадку о том, как у павлина мог появиться такой большой хвост. Ведь он, по всей видимости, не выполняет никакой полезной функции, да к тому же делает птицу уязвимой для хищников.

Мысль Дарвина заключалась в том, что хвост был сигналом самкам о том, что перед ними настолько сильный самец, что он может иметь такой хвост несмотря ни на что. Таким образом, родилась идея о выборе партнера и половом отборе как мощной движущей силе эволюции.

Как ни странно, Дарвин не посчитал, что человеческое представление о красоте эволюционно обусловлено, вместо этого он связывал ее с нашими культурными традициями, и здесь великий биолог один раз в виде исключения допустил ошибку.

Половой отбор подтвержден в исследованиях всех живых существ — от пауков до млекопитающих — и во многих из этих работ репродуктивный успех связывается со здоровьем.

Тестостерон — человеческий павлиний хвост

Для человека наиболее известный пример — маскулинные черты лица мужчин, то есть выдающийся подбородок, надбровные дуги и борода, которые говорят о хорошем здоровье.

Если конкретнее, маскулинные черты связаны с более высоким уровнем полового гормона тестостерона, который, как известно, в числе прочего еще и подавляет иммунитет. И подобно тому, как сильный и здоровый павлин в состоянии носить большой хвост, так и маскулинное лицо свидетельствует о большей силе и здоровье индивида.

Есть даже отдельные исследования, которые показывают, что женщины находят маскулинные лица особенно привлекательными в тот момент менструального цикла, когда шанс на зачатие наиболее велик.

Потомство для эволюции важнее всего

Есть и другие исследования, которые приводят к подобным заключениям.

Но Джиллиан Родс и ее коллеги утверждают, что главное доказательство того, что все обстоит именно так, как раз отсутствует. Точнее, не удалось доказать, что взаимосвязь между внешностью и здоровьем дает также результат в виде большего числа детей, что для эволюции — самый важный показатель.
Для этого австралийские ученые собрали данные о состоянии здоровья учащихся университета и сопоставили их с репродуктивным успехом — то есть, что они благоприятствуют появлению детей.

Измерение привлекательности и здоровья студентов

Ученые взяли анализ слюны и мочи у 101 учащегося мужского пола и 80 учащихся женского пола, чтобы измерить физиологические признаки здоровья. По слюне они определили сиюминутную способность иммунной защиты бороться с бактериями, а в моче измерили уровень повреждения клеток, который, как известно, связан с риском развития различных заболеваний от артрита до диабета.

Участники эксперимента мужского пола также сдали образцы спермы, чтобы определить ее качество. Затем учащихся попросили указать, насколько привлекательными они находят фото остальных участников эксперимента противоположного пола по шкале от 1 до 9. Наконец, все частники эксперимента должны были заполнить анкету, посвященную тому, когда случился их половой дебют и как много сексуальных связей они имели.

Никакой связи между здоровьем и репродуктивным успехом

Ответы на анкету ученые использовали в качестве меры репродуктивного успеха, то есть ранний дебют и большое количество партнеров по отношению к возрасту приравнивалось к высокому репродуктивному успеху.

Неожиданно оказалось, что в противоположность гипотезе, подразумевающей, что красота — признак хорошего здоровья, ученые не нашли никакой связи с физиологическим здоровьем и репродуктивным успехом.

Таким образом, кажется, что широко распространенная гипотеза не выдерживает критики.

Скептики в кругу ученых коллег: проблематичное исследование

Однако другие ученые настроены скептически. «Я думаю, это проблематичное исследование. Это явно не «разрушитель мифа», — говорит профессор Трине Бильде (Trine Bilde), изучающая половой отбор в Институте биологических наук при Орхусском университете.

Контекст

Дайте-ка нам ваши гены

Покажите-ка свои гены

Причины рака: образ жизни, гены и… просто случай

Поэтому нельзя вычислить весь путь, на котором черты, которые мы связываем с понятием красоты, приобретали связь с репродуктивным успехом. Исследование не убедило эволюционного биолога и доцента Университета Турку в Финляндии Маркуса Ранталу (Markus Rantala), который изучает биологические сигналы, стоящие за красотой.

«Весьма проблематично измерять репродуктивный успех, задавая вопросы о количестве партнеров, потому что мы знаем из практического опыта, что большинство мужчин сильно преувеличивают эту цифру. Так что лично я сомневаюсь в результатах», — говорит Маркус Рантала.

Ответить на критику до крайнего срока у ученых не было возможности, но в статье Джиллиан Родс с коллегами признает, что сам по себе опросник — ненадежный источник.

Тем не менее, по их словам, другие изыскания свидетельствуют о том, что подобные ответы все же могут использоваться для работы с определенными темами. В данном случае альтернативой могли стать лишь слишком обширные и долгосрочные исследования, включая генетическое определение отцовства.

Маскулинные черты лица больше сигнализируют о доминантности, чем о здоровье

Джиллиан Родс и ее коллеги считают, что результаты исследования верны, и указывают на другой возможный вариант связи — во всяком случае, когда речь идет о мужских особях.

Мультимедиа

Татуированная красота Алжира

Поэтому предпочтения женщин основываются на том, у какого мужчины больше шансов стать доминирующим самцом, чем на том, у кого лучшее здоровье.

«Это интересная альтернативная гипотеза, которая может уточнить наши представления. Но если мы хотим понять ее в современном контексте, мы должны понимать, что то, что мы рассматриваем друг у друга как привлекательные ресурсы, сейчас должно пониматься гораздо более широко», — говорит психолог Асгер Нойманн (Asger Neumann), приглашенный лектор Орхусского Университета и партнер проекта HumanAct, посвященный в том числе работе с любовными отношениями и отношениями в паре.

Современный выбор партнера основывается на гораздо большем количестве аспектов

Асгер Нойманн говорит, что с точки зрения истории эволюции и гипотеза с агрессией, и гипотеза красоты/здоровья, уходят корнями в совсем другие условия жизни, чем те, в которых люди живут сейчас.

Иными словами, эволюционные черты развивались в других, гораздо более примитивных условиях, на основании которых строился более простой «ресурсный образ», подразумевающий получение различных вещей, противостояние болезням, добычу еды и строительство жилья.

«То, что мы считаем ресурсами друг у друга сегодня, охватывает гораздо больше всего. Сейчас мы, например, включаем сюда творческие и социальные ресурсы, которые делают потенциального партнера привлекательным», — говорит Асгер Нойманн.

«В этой связи физиологические признаки стали значить меньше и, возможно, результаты исследования именно это и отражают. Так что можно сказать, что изначальная гипотеза не является ошибочной — просто в современный контекст ее вписать гораздо сложнее, так как существует гораздо больше разных вариантов ответа на то, каким образом мы подаем сигналы о своих хороших ресурсах».

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Маскулинные девочки - девочки, похожие на мальчиков. Ребенок входит в жизнь с определенными врожденными программами развития и психофизиологическими половыми различиями. В динамике этого развития осваиваются половые роли, и к 5 годам ребенок полностью усваивает роль, идентичную своему полу. Но по разным причинам, из-за влияния среды и семьи (см. Роль семьи в воспитании мальчиков и девочек) или из-за нарушения в эндокринной системе (см. - Мальчики, похожие на девочек феминные мальчики) так не происходит. В результате растет девочка, похожая на мальчика и внешне и по поведению. К счастью, с наступлением полового созревания (см. Как взрослеют девочки) мальчикоподобные девочки, как правило, становятся девушками, со всеми свойственными им физическими и психическими особенностями.

При проявлении следующих признаков родителям и воспитателям следует обратиться к врачам:

Выбор игр и игрушек. Девочки играют только в войну, в ковбоев или во что-то подобное и выбирают роль не медсестры и любимой девушки ковбоя, а роль солдата или самого ковбоя. При этом в куклы или в дочки-матери не играют никогда.

Общение со сверстниками. Девочки играют только с мальчиками и выглядят в этом общении такими же, как они.

Общение со взрослыми. Маскулинные девочки предпочитают, как правило, мужские компании, избегают ласк в отношениях с матерью, но могут демонстрировать влюбленность в женщин, которую они проявляют в энергичном мужском стиле.

Стремление к изменению внешности. Маскулинные девочки не любят платья и украшения, стесняются себя и завидуют мужской стати, любят мужскую одежду и носят ее в подчеркнуто мужском стиле, предпочитают короткую стрижку без бантиков и заколок. Но эти моменты не очень информативны, так как современное общество ориентировано на приоритет мужчин и эмансипированность женщин в нем поощряется.

Неудовлетворенность своей социальной ролью также свойственна современным эмансипированным женщинам. Поэтому она может быть влиянием скорее всего среды, а не следствием эндокринных изменений. Более информативно настойчивое высказывание желания изменить свой пол и имя.

Творчество. При просьбе нарисовать человека маскулинная девочка нарисует мужчину и чаще рисует танки, машины, корабли.

Стиль поведения. Маскулинные девочки размашисты и резки в движениях, по-мужски угловаты, напористы в речи и действии, употребляют часто грубые слова и демонстрируют утрированную мужественность.

Каждый из перечисленных признаков в сочетании или в отдельности не свидетельствует о несоответствии ребенка паспортному полу. И в отношении маскулинных девочек отклонения еще более сложно определить, чем в отношении феминных мальчиков. Большинство современных культур маскулинно ориентированы. Американские ученые проанализировали литературу для детей и выявили, что соотношение мужских и женских персонажей составило в изображении людей 11:1, а животных - 95:1. 75% главных героев книг для детей 2-6 лет - это мужчины. Поэтому маскулинизация поведения девочек может поощряться и семьей, особенно не полной, и средствами массовой информации, где много внимания уделяется успехам женщин в традиционно мужских видах труда и спорта.

И все-таки в пользу полоролевых отклонений говорит раннее и интенсивное проявление сочетания большинства перечисленных признаков.

МАСКУЛИННОСТЬ И ФЕМИНИННОСТЬ. А) совокупность телесных, психических и поведенческих признаков, отличающих среднестатистического мужчину от женщины. Б) нормативные представления и установки, какими должны быть мужчины и женщины.

На первый взгляд кажется, что эти слова вполне можно заменить русскими – «мужественность» и «женственность». Но русское слово «мужественность» обозначает не столько совокупность мужских качеств, сколько морально-психологическое свойство, одинаково приветствуемое у обоих полов. «Мужественная женщина» звучит хорошо, а «женственный мужчина» – очень плохо. «Маскулинность» – не столько мужественность, сколько «мужчинность», мужеподобие, чего ни одна женщина за комплимент не примет. На этом примере видно, как сложно разграничить описательное значение термина (А) от нормативно-прескриптивного (Б). Эта проблема существует и в науке, где за описаниями часто скрываются предписания и стереотипы массового сознания.

Попытки объективно определить типичные мужские и женские свойства и то, как создаются эти различия, предпринимают разные науки. Особенно важна в этом плане эволюционная биология. Согласно теории В.А.Геодакяна, процесс самовоспроизводства любой биологической системы включает две противоположные тенденции: наследственность – консервативный фактор, стремящийся сохранить неизменными у потомства все родительские признаки, и изменчивость, благодаря которой возникают новые признаки. Самки олицетворяют как бы постоянную «память», а самцы – оперативную, временную «память» вида. Поток информации от среды, связанный с изменением внешних условий, сначала воспринимают самцы, которые теснее связаны с условиями внешней среды. Лишь после отсеивания устойчивых сдвигов от временных, случайных, генетическая информация попадает внутрь защищенного самцами устойчивого «инерционного ядра» популяции, представленного самками. Поскольку самцы филогенетически воплощают в себе принцип изменчивости, все новые признаки в развитии вида возникают сначала у самцов и лишь затем передаются самкам, у которых, напротив, сильнее представлены всякого рода рудименты.

Таким образом, в филогенезе мужской пол играет главную роль в изменении, а женский – в сохранении популяции. В онтогенезе, наоборот, самцы более ригидны и независимы от среды, тогда как самки более изменчивы, пластичны и лучше поддаются обучению. Норма реакции женских особей, их адаптивность (пластичность) в онтогенезе по всем признакам несколько шире, чем мужских. Один и тот же вредный фактор среды модифицирует фенотип самок, не затрагивая их генотипа, тогда как у самцов он разрушает не только фенотип, но и генотип. Например, при наступлении ледникового периода широкая норма реакции самок у далеких наших предков позволяла им «делать» гуще шерсть или толще подкожный жир и выжить. Узкая норма реакции самцов этого не позволяла, поэтому из них выживали и передавали свои гены потомкам только самые генотипически «лохматые» и «жирные». С появлением культуры (огня, шубы, жилища) наряду с ними выживали и добивались успеха у самок еще и «изобретатели» этой культуры. То есть культура (шуба) выполняет роль фенотипа (шерсти).

Вследствие разной нормы реакции у женщин выше обучаемость, воспитуемость, конформность, а у мужчин – находчивость, сообразительность, изобретательность (поиск). Поэтому новые задачи, которые решаются впервые, но их можно решить кое-как (максимальные требования к новизне и минимальные – к совершенству), лучше решают мужчины, а знакомые задачи (минимум новизны, максимум совершенства), наоборот, – женщины.

Теория Геодакяна привлекает логической стройностью, подтверждается солидными биологическими данными и хорошо объясняет некоторые факты естественного полового отбора, например, повышенную смертность самцов. Но выводить из нее заключения относительно индивидуальных гендерных свойств методологически рискованно. Прежде всего половой диморфизм не совсем одинаково проявляется у разных видов, причем варьирует не только степень различий между самцами и самками, но в некоторых случаях и характер, направление этих различий. Разные виды животных имеют разные социальные и семейные структуры, типы лидерства и т.д. Понимание филогенетических функций полового диморфизма не отвечает на вопрос, как именно и насколько резко он проявляется в различных сферах жизнедеятельности. Хотя биология констатирует наличие очень глубоких половых различий на всех уровнях развития и функционирования организма, разделение всех его свойств на мужские (маскулинные) и женские (фемининные) по принципу «или-или» невозможно. Наряду с альтернативными, взаимоисключающими свойствами, существует множество свойств, одинаково присущих обоим полам. Более сложный онтогенез и более разнообразная, индивидуализированная деятельность увеличивают число индивидуальных вариаций в психике и поведении, не укладывающихся в рамки дихотомии «мужское» или «женское». Кажется весьма заманчивым «вывести» из биологии не только психофизиологические различия между мужчинами и женщинами, но и наличные формы общественного разделения труда между ними. Однако социальные роли распределяются в разных обществах не одинаково, далеко не все психические свойства мужчин и женщин зависят от их половой принадлежности и даже там, где такая детерминация определенно существует, она опосредуется и существенно видоизменяется условиями среды, воспитания, характером жизнедеятельности и т.п. Наряду с такими элементами полодиморфического поведения, где сравнительное изучение человека и животных допустимо и плодотворно, есть сферы, где прямое сравнение затруднительно или вовсе невозможно.

Так же осторожно нужно относиться к интерпретации мифологических источников. В большинстве древних мифологий мужчина изображается в качестве активного, социально-творческого начала, а женщина – как пассивно-природная сила. В древнекитайской мифологии женское начало Инь и мужское ян – полярные космические силы, взаимодействие которых делает возможным бесконечное существование Вселенной. Слово «Инь», которое обычно называется первым, символизирует тьму, холод, влажность, мягкость, пассивность, податливость, а «ян» – свет, сухость, твердость, активность. Соединение мужчины с женщиной напоминает космический брак Неба с Землей во время грозы, облака – яйцеклетки земли, а дождь – оплодотворяющая ее небесная сперма. Луна, земля и вода во многих мифологиях трактуются как женское начало, а солнце, огонь и тепло – как мужское.

Однако эти метафоры – не отражение «реальных» мужских и женских качеств, а одна из длинной серии так называемых бинарных (двоичных) оппозиций, с помощью которых архаическое сознание пыталось упорядочить свой жизненный мир: счастье – несчастье, жизнь – смерть, чет – нечет, правое – левое, верх – низ, небо – земля, день – ночь, солнце – луна, светлое – темное, свое – чужое, старшее – младшее и т.д. Наряду с поляризацией мужского и женского начал, многие культуры высоко ценят их слияние, совмещение в одном лице (андрогиния, от греч. андрос – мужчина и гине – женщина, совмещение мужского и женского начал). Андрогиния приписывалась многим богам и предкам человека.

Степень поляризации аскриптивных (приписываемых) гендерных черт неодинакова в разных обществах. Хотя маскулинность обычно ассоциируется с инструментальностью (деловитость, прагматизм, ориентация во-вне), независимостью и агрессивностью, а фемининность – с экспрессивностью (эмоциональность, чуткость и т.п.) и мягкостью, разные культуры выглядят в этом отношении неодинаково жесткими, позволяя антропологам говорить о «маскулинных» и «фемининных» культурах.

Голландский антрополог Герт Хофстеде (1998) эмпирически сравнивал типичные ценностные ориентации людей в разных культурах по нескольким признакам, включая маскулинность и фемининность. Первичные ценностные ориентации маскулинных культур отличаются высокой оценкой личных достижений; высокий социальный статус считается доказательством личной успешности; ценится все большое, крупномасштабное; детей учат восхищаться сильными; неудачников избегают; демонстрация успеха считается хорошим тоном; мышление тяготеет к рациональности; дифференциация ролей в семье сильная; люди много заботятся о самоуважении. Первичные ценностные ориентации фемининных культур, напротив, выдвигают на первый план необходимость консенсуса; здесь ценится забота о других; щадят чувства других людей; четко выражена ориентация на обслуживание; красивым считается маленькое; присутствует симпатия к угнетенным; высоко ценится скромность; мышление является более интуитивным; ценится принадлежность к какой-то общности, группе.

Но ценностные ориентации культуры – не синоним индивидуальных качеств мужчин и женщин. Многие люди считают гендерные свойства однозначными, неразрывно связанными с гендерной идентичностью: если женщина пассивна и нежна, то она будет таковой в любых ролях и ситуациях. Но мужчины и женщины взаимодействуют друг с другом не в вакууме, а в конкретных социальных ролях, причем характер гендерной дифференциации в разных сферах деятельности, например, на производстве и в семье, сплошь и рядом не совпадает.

Не менее важны исторические условия. Считается, к примеру, что потребность в социальном успехе у женщин ниже, чем у мужчин, и что современные «деловые женщины» – явление совершенно новое, беспрецедентное. Но может быть, дело не столько в стремлении к достижению вообще, сколько в специфических соционормативных рамках «достижительного» поведения? Великосветские львицы бальзаковской эпохи были не менее энергичны, властолюбивы и жестоки, чем их мужья и любовники. Однако в тех исторических условиях честолюбивая женщина могла сделать карьеру только опосредованно, подыскав себе соответствующего мужа или организовав своими, специфически женскими, средствами его социальное продвижение. Сегодня эти ограничения отпали. Женщина может сама, без посредства мужчины, добиться высокого социального статуса, и это существенно меняет мотивацию и характер взаимоотношений мужчин и женщин при тех же самых природных задатках и различиях.

Культурные стереотипы маскулинности и фемининности различаются не только по степени, но и по характеру фиксируемых свойств: мужчины чаще описываются в терминах трудовой и общественной деятельности, а женщины – в семейно-родственных терминах. Такая избирательность предопределяет направленность нашего внимания. Дело не столько в том, что мальчик объективно сильнее девочки (это бывает далеко не всегда), сколько в том, что ось «сила – слабость», занимающая центральное место в образах маскулинности (мальчиков постоянно оценивают по данному параметру), значительно менее существенна в системе представлений о женственности (девочек чаще оценивают по их привлекательности или заботливости). Разговоры об «истинной мужественности» и «вечной женственности» только запутывают вопрос, навязывая людям единообразие, которого история никогда не знала.

Традиционные стереотипы маскулинности и фемининности выражают прежде всего мужскую точку зрения. Образы «настоящей женщины» и «настоящего мужчины» бессмысленны, потому что каждый из них высвечивает какую-то одну ипостась. Кармен персонифицирует страсть, но ее трудно представить верной женой и заботливой матерью. Шварценеггер персонифицирует физическую силу и смелость, но никто не ждет от его персонажей интеллектуальной оригинальности и гражданского мужества (тоже стереотипные мужские черты!), которые так ярко демонстрировал академик А.Д.Сахаров .

Эти проблемы воспроизводятся и в научной психологии. В 19 в. маскулинные и фемининные черты считались строго дихотомическими, взаимоисключающими, а всякое отступление от норматива воспринималось как патология или шаг в направлении к ней (ученая женщина – «синий чулок»). Затем жесткий нормативизм уступил место идее континуума маскулинно-фемининных свойств. На этой основе в 1930–1960-х годах психологи сконструировали несколько специальных шкал для измерения маскулинности/фемининности (М–Ф) умственных способностей, эмоций, интересов и т.д. (тест Термана-Майлз; шкала М–Ф Миннесотского личностного теста – MMPI; шкала маскулинности Гилфорда и др.). Все эти шкалы предполагали, что в пределах некоторой нормы индивиды могут различаться по степени М–Ф, но сами свойства М–Ф представлялись альтернативными, взаимоисключающими: высокая маскулинность должна коррелировать с низкой фемининностью, и обратно, причем для мужчины нормативна, желательна высокая М, а для женщины – Ф. В дальнейшем выяснилось, что далеко не все психические свойства поляризуются на «мужские» и «женские». Кроме того, разные шкалы (интеллекта, эмоций, интересов и т.д.) в принципе не совпадают друг с другом: индивид, высоко маскулинный по одним показателям, может быть весьма фемининным по другим.

Новые, более совершенные тесты рассматривают маскулинность и фемининность уже не как полюсы одного и того же континуума, а как независимые, автономные измерения. Вместо простой дихотомии «маскулинных» и «фемининных» индивидов появились четыре психологических типа мужчин: маскулинные (имеющие высокие показатели по М и низкие – по Ф); фемининные (высокая Ф и низкая М); андрогинные (высокие показатели по обеим шкалам) и психологически недифференцированные (низкие показатели по обеим шкалам) и такие же четыре категории женщин.

Однако шкалы М и Ф неоднозначны. Их измерения соотносятся, с одной стороны, с индивидуальными свойствами, а с другой – с социальными гендерными предписаниями, а это – совершенно разные явления. Похоже на то, что существующие тесты удовлетворительно измеряют и предсказывают такие аспекты маскулинности/фемининности, как инструментальность и экспрессивность, но как эти свойства сочетаются с другими чертами маскулинного и фемининного поведения – неясно. Инструментальность (ориентация на вещи, господство, субъектность) в противоположность экспрессивности(ориентация на людей, забота, общение) проявляется, в частности, в интересах и требованиях, предъявляемых людьми к своим занятиям. Мета-анализ шести проведенных за последние 40 лет голландских исследований, совокупным объектом которых было свыше 14 000 мужчин и женщин, начиная со старшего школьного возраста, показал удивительную стабильность гендерных различий в этом вопросе. То же продемонстрировал и мета-анализ 242 американских выборок (321,672 мужчин и мальчиков и 316,842 женщин и девочек) с 1970 по 1998 год, исследовавших гендерные различия в свойствах предпочитаемой работы. Хотя разница в предпочтениях мужчин и женщин невелика, она большей частью совпадает с гендерными стереотипами. В то же время многие свойства профессий стали для женщин и девочек в 1980–1990-х годах более важными, чем в 1970-х, что свидетельствует о повышении уровня женских притязаний по мере уменьшения гендерных барьеров.

Есть тут и свои возрастные предпочтения. Ориентация на андрогинию, стремление выйти за пределы жесткой дихотомизации, чаще встречается у более старших людей, подростки же ориентируются преимущественно на полярные образы «мужского» и «женского». Хотя стереотипы маскулинности и фемининности историчны и изменчивы, они отличаются большой устойчивостью, заметно отставая от сдвигов в реальной гендерной стратификации, будь то общественное разделение труда или ценностные ориентации.

Если от социальных проблем перейти к индивидуально-психологическим, вариаций окажется еще больше.

Во-первых, разные мужчины и женщины обладают неодинаковыми степенями маскулинности и фемининности. Они могут быть более или менее маскулинными, фемининными или андрогинными.

Во-вторых, мужские и женские свойства многогранны и многомерны.

«Мужское» телосложение может сочетаться с «женскими» интересами и чувствами, и наоборот, причем многое зависит от ситуации и сферы деятельности (деловая женщина может быть нежной в постели и агрессивной в бизнесе).

В-третьих, наши представления о мужественности и женственности и соответствующие психологические тесты покоятся не на строгих аналитических теориях, а на житейском здравом смысле и повседневном опыте: мы называем какие-то черты или свойства женскими (фемининными), просто потому, что в доступном нам эмпирическом материале их чаще или сильнее проявляли женщины. Но это может зависеть от среды, воспитания и характера деятельности. Происходящие на наших глазах изменения в социальном положении женщин и мужчин подорвали многие привычные стеореотипы, побуждая рассматривать эти различия и вариации не как патологические извращения (перверсии) или нежелательные отклонения (девиации) от подразумеваемой нормы, а как нормальные, естественные и даже необходимые.

С этим связаны и многие социально-педагогические проблемы. Должны ли мы стремиться к ослаблению поляризации стереотипов маскулинности и фемининности в воспитании мальчиков и девочек или наоборот культивировать гендерные особенности? Отсюда и споры о плюсах и минусах совместного и раздельного обучения. Противники совместного обучения обычно утверждают, что оно способствует феминизации мальчиков и маскулинизации девочек и формированию некоего унисекса. На самом деле ничего подобного не происходит. Даже в рамках совместного обучения и воспитания мальчики и девочки спонтанно создают и поддерживают своеобразную гендерную сегрегацию, которая начинается уже в 4–5 лет и продолжается до окончания подросткового возраста. Существует не одна, а две разные культуры детства, где и формируются те свойства, которые в дальнейшем будут называться мужскими и женскими. Школа может усиливать или смягчать эти различия, но ее влияние меньше, чем мы привыкли думать. Однако продуманная стратегия в этом вопросе (гендерная педагогика) необходима.

Для России все эти проблемы особенно актуальны. В свое время советская власть провозгласила полное равенство мужчин и женщин. Но вовлечение женщин в производительный труд и общественную деятельность не было компенсировано соответствующими сдвигами в семейно-бытовой сфере, что обернулось для женщин двойным бременем. Высокая представленность женщин в сфере образования и в таких профессиях как учителя и врачи была, с одной стороны, социальным достижением, а с другой – простой феминизацией низко оплачиваемых и непрестижных занятий. К тому же социальное равенство нередко трактовали как психологическую одинаковость. Это вызвало уже в 1970–1980-х годах сильную консервативную реакцию. В 1990-х требования «вернуть женщину в семью» еще больше усилились, вплоть до призывов возрождения Домостроя. Резко уменьшилось представительство женщин в органах власти. Однако традиционные представления о маскулинности и фемининности не отвечают условиям современной жизни. Высокий уровень образования российских женщин не позволяет им мириться с зависимым социальным статусом.

Для того чтобы дать ответ на вопрос, что такое маскулинность, нужно обозначить, чем маскулинность отличается от мужественности. Мужественность – это прежде всего совокупность морально-психологических качеств, а маскулинность – сочетание соматических, индивидуальных и социальных особенностей, характерных для мужчин.

Так, «мужественная женщина» — это даже своеобразный комплимент для стойкой, уверенной и смелой представительницы слабого пола. А вот услышать в свой адрес о собственной маскулинности (мужеподобии), скорее всего, женщине будет совсем не приятно. Телесные, психологические, поведенческие особенности женщин определяет фемининность.

Психологические различия полов

Маскулинность и фемининность напрямую связаны с нашими гендерными особенностями и восприятием себя и других людей. Отличие мужчины от женщины заключается не только в различных физических и физиологических характеристиках, но и в особенностях психологических свойств, поведении.

Так, сугубо мужскими чертами традиционно принято считать желание доминировать, бесстрашие, рациональность, активность, готовность к риску. Для женщин же более характерными являются чувствительность, доброта, любовь к детям, желание дарить заботу.

Маскулинность и фемининность чаще всего трактуются с двух точек зрения:

• Эссенциализм.
• Социально-конструктивистский подход.

Согласно эссенциальному подходу, базу маскулинности составляют биологические свойства, благодаря которым мужчины отличаются от женщин. Мужчин здесь рассматривают как независимую природную группу, обладающую определенными биологическими качествами, свойственными сильному полу.

То есть маскулинность – это то, что мужчина представляет собой, исходя из природной основы. Таким же образом в эссенциализме объясняется и фемининность, где также в качестве основы выступают биологические особенности, свойственные женщинам с рождения.

Данный подход неоднократно критиковался. Причина в том, что в каждой части планеты свои эталоны и модели того, какими качествами должны обладать люди. Поэтому, с эссенциальной позиции, не существует общих параметров для мужчин и женщин.

Сторонники социально-конструктивистского подхода придерживаются мнения, что в каждом социуме люди разного пола с детства получают воспитание, которое опирается на нормы и ценности, характерные для данного общества. Вследствие этого, вырастая, они соответствуют нормам своего социума.

Говоря о маскулинности и фемининности, нельзя не сказать об андрогинии. Андрогинными называют людей, которые благополучно сочетают в себе психологические свойства обоих полов. Например, андрогинные представители показывают маскулинную твердость, если их пытаются подавить, и фемининную нежность, ласку, играя с ребенком.

Таким образом, андрогинные личности могут легко изменить свое поведение в соответствии с требованием ситуации, тем самым показывая более высокую приспосабливаемость.

Исторический фактор

Исторические условия играют огромную роль при формировании гендерных различий. Так, бытует мнение, что общественное признание и успех для женщины менее важны, чем для мужчины, и современные бизнес-леди — феномен исключительно нашего времени.

Но и сто, и двести лет назад существовали властные, сильные, жесткие женщины. Однако в тех исторических реалиях амбициозная девушка могла самореализоваться лишь с помощью супруга.

Сегодня женщина может сама, без какого-либо участия мужчины добиться значимого социального положения. Это, конечно же, сказывается на взаимоотношениях между полами, изменяя их. При этом биологические основы и отличия между полами остаются такими же, как и двести лет назад.

Свои изменения, в зависимости от исторических условий, происходят и с сильным полом. Например, в Средневековье качествами настоящего мужчины являлись беспощадность, властность, жесткость и даже враждебность.

А в античные времена наряду с физической силой и мощным волевым началом обязательными считались знание и любовь к поэзии, философии, творчеству.

Стереотипы и проблемы гендерной дефференциации

Если говорить о культурных стереотипах маскулинности и фемининности, то здесь заметна следующая тенденция: образ мужчины неразрывно связан с трудом и активной социальной жизнью, а представление о женщине невозможно без быта и семьи. Таким образом, нам зачастую навязываются абстрактные типажи, которые в реальности практически не встречаются.

Традиционные стереотипы в первую очередь показывают мужское отношение к вопросу. Не имеет смысла описывать образы идеальной женщины или идеального мужчины, так как освещается лишь одна роль. Например, Сильвестр Сталлоне позиционируется как сильный и отважный герой, но от него никто не ждет высокоинтеллектуальных, философских работ.

Аналогичные вопросы имеют место и в научной психологии. Еще в 19 веке считалось, что маскулинность и фемининность – полярные, исключающие друг друга понятия. И всякое отклонение от стандарта называлось ненормальным и патологичным.

И только к середине прошлого столетия стало ясно, что далеко не все психологические качества делятся на «женские» и «мужские». Согласно современным взглядам, маскулинность и феминность – это не две противоположности единого целого, а два самостоятельных образования.

В каждом человеке присутствует своя величина как маскулинности, так и фемининности. Внешний вид «настоящего мужчины» может мирно сосуществовать с «женскими» увлечениями, взглядами, и наоборот.

Есть точка зрения, что в настоящее время наблюдается кризис маскулинности. Отмечаются три основных фактора, из-за которых меняется облик современного мужчины:

• Биологический.
• Социокультурный.
• Психологический.

Так, по мнению биологов и медиков, именно мужчины являются «слабым полом». Основанием для этого служит более низкая, чем у женщин, продолжительность жизни, вредные привычки, подверженность влиянию внешней среды.

Если говорить о социокультурных причинах, то здесь можно выделить глобальную феминизацию и перемены в мужской социальной роли. Современные женщины желают видеть рядом с собой одновременно сильного, уверенного в себе партнера и нежного, утонченного друга.

Все чаще случается, что женщина имеет более высокую заработную плату. В этом случае мужчина теряет роль главы и опоры семьи, добытчика.

Главной психологической причиной кризиса маскулинности является перемена социальной гендерной роли мужчины. Мужчина, занимающийся воспитанием детей, готовящий еду, убирающий дом, испытывает, как правило, стресс и вынужден искать подтверждения своей мужественности.

В связи с этим в педагогике назрел вопрос: нужно ли заострять внимание на гендерных отличиях или же стараться ослабить маскулинные и фемининные отличия? На этом основывается разница во взглядах на совместное или раздельное обучение детей.

Сторонники раздельного обучения уверены, что благодаря такой форме обучения можно избежать появления «мужественных» девочек и «женственных» мальчиков. Впрочем, на самом деле давно отмечено, что начиная с четырех и примерно до 16 лет дети поддерживают гендерное разделение даже в условиях совместного обучения.

Можно заметить, что представление о мужественности и женственности трансформируется очень медленно, несмотря на стремительные перемены в реальной жизни. Возможно, это происходит потому, что мужчины и женщины подсознательно не хотят быть похожими друг на друга и ищут всевозможные способы для выделения различий между полами. Автор: Яна Глухова