Знамение, икона божией матери. Новгородская школа иконописи

Новгородская икона сильно отличается от московской. Она менее аристократична, в ней настойчиво проступают архаические черты, ей свойствен больший демократизм. Новгородцы охотно изображают приземистые, крепкие фигуры, им нравятся лица, ярко выраженного национального типа, с резким, порою даже несколько грубоватым выражением, во взгляде их святых часто есть что-то пронзительное. Их излюбленным композиционным приёмом является рядоположение. Они избегают вводить в иконы сильное движение, предпочитая статические, разреженные композиции. Их горки тяжелее и проще московских, их массивная архитектура менее изящна, их линии более обобщены, их краски более ярки и импульсивны. Лучше всего новгородская икона опознаётся по её колориту, в котором преобладает огненная киноварь. Палитра новгородского мастера состоит из чистых, интенсивных, особо звонких красок, даваемых в смелых противопоставлениях. Она менее гармонична, нежели московская палитра. Но зато ей присущ мужественный, волевой характер. В этих незабываемых по своей яркости и цветовой напряжённости красках, пожалуй, наиболее полно отразился новгородский вкус.

Новгород Великий - один из древнейших русских городов. В 12 - 15 веках он был центром обширной вечевой республики, на искусство которой большое влияние оказали народные представления о прекрасном. Это ярко проявилось в иконописи того времени.

Часто рисуются иконы с единоличными изображениями святых (например, «Параскева» и «Никола» в Третьяковской галерее), а также иконы Богоматери. Мария даётся чаще всего в сопровождении святых, расположенных на полях (например, «Богоматерь Смоленская с преподобным Кириллом и неизвестным святителем» в Русском музее или прелестная икона в Третьяковской галерее, на которой позади восседающей на троне богоматери с младенцем представлены два придерживающих покрывало ангела). Новгородские иконописцы по-прежнему любят изображать св. Георгия и св. Бориса и Глеба. Ее характерными чертами стали ясность идеи, реальность изображения, доступность. От XII в. до нас дошли замечательные творения новгородских живописцев: икона «Ангел Златые власы», где при всей византийской условности облика Ангела чувствуется трепетная и красивая человеческая душа. Или икона «Спас Нерукотворный» (также XII в.), на которой Христос со своим выразительным изломом бровей предстает грозным, все понимающим судьей человеческого рода. В иконе «Успение Богородицы» в лицах апостолов запечатлена вся скорбь утраты. Попадаются и четырёхчастные иконы («Знамение с Николой, Симеоном и Иоанном Милостивым» из собрания Морозова). В многофигурных композициях (как, например, «Благовещение», «Рождество Христово» и большая житийная икона великомученицы Екатерины и Симеона Иерусалимского в Третьяковской галерее) находится, пожалуй, ещё больший лаконизм художественного языка, чем в единичных изображениях. Здесь поражает не только изумительная по своей ликующей жизнерадостности цветовая гамма, но и какая-то особая скупость формы, равную которой было бы напрасно искать во всей поздней новгородской иконописи.

Весьма знаменитой иконой Новгородского музея является икона «Молящиеся Новгородцы», 15в. (Вероятно, заказчик иконы - Антип Кузьмин, он наказал художнику изобразить себя со всем своим семейством, включая и детей). Фигуры расположены рядком, в молитвенных позах. Они облачены в цветные одеяния и кафтаны с красными воротниками, на их ногах сафьяновые сапожки, на стоящей справа женщине - убрус, на ребятах - белые рубашки. У мужчин волосы заплетены в косички. Хотя в лицах нет ничего портретного, они отличаются большой живостью. Бояре Кузьмины поклоняются восседающему на троне Христу, которого окружают Богоматерь, Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, и апостолы Пётр и Павел. Строго говоря, здесь дан Деисусный чин, перед которым молится вся боярская семья. Второй ярус иконы изображает более отдалённую от зрителя пространственную зону. Однако, вместо того чтобы разворачивать композицию в глубину, новгородских художник строит её ввысь, ориентируя на плоскость иконной доски. В подборе красок он обнаруживает не меньшую восприимчивость к цвету, чем его предшественники: сочетание красных, зелёных, голубых, розовых, желтых и вишнёвых тонов поражает своей смелостью. Лики трактованы очень свободно, без всякой сухости. В понимании колорита и в манере письма сохраняется живая преемственная связь с традициями. Но в пропорциях фигур есть много нового: появилась необычная для более раннего времени вытянутость, фигуры сделались изящными и хрупкими, они некрепко стоят на ногах, едва прикасаясь к земле и как бы балансируя.

На рубеже 15 века в Новгороде начинаются намечаться такие стилистические изменения, которые очень быстро привели сначала к кризису, а потом и к упадку новгородской иконописи. Постепенно исчезает столь подкупавшая нас в ранних новгородских иконах свежесть и непосредственность выражения. Трактовка становиться более сухой и каллиграфической, формы - более дробными. Усложняются архитектурные фоны, некогда совсем простые одеяния начинают украшаться орнаментом. Появляется тяга к изящному и мягкому, в связи, с чем сглаживается резкость и сила образов, что влечёт за собою снижение их психологической выразительности. На этом пути развития новгородская иконопись сближается с московской и утрачивает свою самобытность.

Вероятно, около 1475 - 1480 годов исполнены были «Праздники», Деисусный чин и царские двери из иконостаса церкви Николая Чудотворца в Гостинопольском монастыре, ныне хранящиеся в Третьяковской галерее и Русском музее. В этих иконах, при всей красоте их колорита и изяществе письма, есть уже та сухость трактовки, которая заставляет с сожалением вспомнить о смелых живописных решениях более раннего времени. В них ещё большее увлечение каллиграфически тонкой линией и богатым узором, всё стало здесь более лощёным и отточенным, а вместе с тем и более вялым.

Лебединой песнью новгородской иконописи являются знаменитые двухсторонние таблетки из Софийского собора. Эти небольшие иконы, написанные на левкашенном холсте, дают наглядное представление о творческих исканиях новгородских иконописцев. Кроме того, они крайне важны как памятник выдающегося иконографического значения, так как не существует другого иконного комплекса, столь же богатого по своему подбору. В софийских таблетках, прежде всего, бросается в глаза усложнение тематики. Мы находим здесь, помимо изображения праотцев-священников, отцов церкви, преподобных и святых, ряд многофигурных композиций, часть из которых принадлежит к числу больших иконографических редкостей. Это «Видение Петра Александрийского», «Воздвижение креста», «Собор архангелов», «Положение пояса пресвятой Богородицы», «Положение ризы пресвятой Богородицы», «Покров» и «О тебе радуется», а так же сцены из жизни Марии и Христа.

Софийские таблетки могут смело рассматриваться как носители лучших художественных традиций Новгорода.

Широкое распространение иконописной живописи было характерно и для Чернигова, Ростова, Суздаля, позднее Владимира-на-Клязьме, где замечательные иконы, изображающие «Страшный суд», украшали Дмитриевский собор.

В начале XIII в. прославилась ярославская школа иконописи. В монастырях и церквах Ярославля было написано немало превосходных иконописных произведений. Особенно известна среди них так называемая «Ярославская Оранта», изображавшая Богородицу. Ее прообразом стало мозаичное изображение Богородицы в Софийском соборе в Киеве работы греческих мастеров, запечатлевших суровую властную женщину, простирающую руки над человечеством. Ярославские же искусники сделали облик Богородицы теплее, человечнее. Это, прежде всего мать-заступница, несущая людям помощь и сострадание, византийцы видели Богородицу по-своему, русские живописцы - по-своему.

Ико-на эта про-сла-ви-лась в XII ве-ке в Нов-го-ро-де, ко-гда вла-ди-ми-ро-суз-даль-ский князь Ан-дрей Бо-го-люб-ский всту-пил в со-юз с кня-зья-ми смо-лен-ским, по-лоц-ким, ря-зан-ским, му-ром-ским и дру-ги-ми и за-мыс-лил с их по-мо-щью по-ко-рить Ве-ли-кий Нов-го-род и для это-го по-слал сы-на сво-е-го Мсти-сла-ва. Со-ста-ви-лась гро-мад-ная рать, — по сло-вам ле-то-пис-ца «ма-ло не вся зем-ля рус-ская со-во-ку-пи-ся, еди-ных бо кня-зей то-гда бя-ше 72». Еще за-дол-го до Нов-го-ро-да лю-ди ста-ли гра-бить и жечь се-ла, из-би-вать муж-чин, а де-тей и жен-щин брать в плен, чтоб сде-лать из них сво-их ра-бов. Зи-мой 1170 го-да гро-мад-ное опол-че-ние это об-ло-жи-ло Нов-го-род, по-тре-бо-вав сда-чи. Не раз обе сто-ро-ны на-чи-на-ли пе-ре-го-во-ры, но не мог-ли прий-ти к со-гла-сию.

На-ча-лось сра-же-ние. Яс-но бы-ло, на чьей сто-роне прав-да, и нов-го-род-цы с чи-стым серд-цем мог-ли про-сить Бо-га о по-мо-щи и ждать небес-но-го за-ступ-ле-ния. Так они и по-сту-пи-ли. Хра-мы не за-тво-ря-лись ни днем ни но-чью, и пе-ние цер-ков-ное сме-ши-ва-лось с пла-чем на-ро-да. Ар-хи-епи-скоп Иоанн с тех пор, как под Нов-го-род под-сту-пи-ли вра-ги, три дня и три но-чи неустан-но мо-лил-ся в со-бо-ре св. Со-фии — Пре-муд-ро-сти Бо-жи-ей о спа-се-нии го-ро-да. В тре-тью ночь, стоя пе-ред ико-ной Все-ми-ло-сти-во-го Спа-са, он вдруг по-чув-ство-вал свя-щен-ный тре-пет, и то-гда от ико-ны раз-дал-ся го-лос:

— Иди в цер-ковь Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, что на Ильин-ской ули-це, возь-ми там об-раз Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы, воз-не-си его на го-род-ские сте-ны, и то-гда узришь спа-се-ние гра-да.

Чуд-ное успо-ко-е-ние про-ли-лось то-гда в ис-том-лен-ное серд-це свя-ти-те-ля. В го-ря-чей, уми-лен-ной мо-лит-ве без слов пал он ниц пе-ред ико-ной и про-вел в мо-лит-ве всю ночь. Утром со-брал он ду-хо-вен-ство и го-род-ских пред-ста-ви-те-лей и рас-ска-зал им о та-ин-ствен-ном го-ло-се. То-гда у скорб-ных нов-го-род-цев по-яви-лась на-деж-да. Ар-хи-епи-скоп Иоанн по-слал про-то-дья-ко-на и кли-ри-ков в цер-ковь Спа-са на Ильин-ской ули-це, чтоб при-не-сти от-ту-да ико-ну Бо-го-ма-те-ри, а сам стал петь со-борне мо-ле-бен. Но несмот-ря на все уси-лия по-слан-ных они ни-как не мог-ли сдви-нуть ико-ну с ее ме-ста, и с этим из-ве-сти-ем воз-вра-ти-лись к ар-хи-епи-ско-пу. То-гда сам свя-ти-тель Иоанн во гла-ве крест-но-го хо-да, со-про-вож-да-е-мый на-ро-дом и ду-хо-вен-ством, по-шел в цер-ковь Спа-са. Там упал он на ко-ле-ни пе-ред ико-ной Бо-го-ма-те-ри и со сле-за-ми взы-вал:

— О Пре-ми-ло-сти-вая Вла-ды-чи-ца Бо-го-ро-ди-ца, упо-ва-ние и за-ступ-ни-ца гра-ду на-ше-му, не пре-дай нас за гре-хи на-ши вра-гам на-шим. Но услышь плач наш и по-ща-ди лю-дей Тво-их.

Ста-ли слу-жить мо-ле-бен, и ко-гда за-пе-ли: «Пред-ста-тель-ство хри-сти-ан непо-стыд-ное, хо-да-тай-ство ко Твор-цу непре-лож-ное, не пре-зри греш-ных мо-ле-ний гла-сы», ико-на са-ма за-ко-ле-ба-лась, как бы дви-га-ясь к ар-хи-епи-ско-пу. Ви-дя это чу-до, на-род и клир ра-дост-но взы-ва-ли: «Гос-по-ди, по-ми-луй!».

Ар-хи-епи-скоп при-нял на ру-ки чу-до-твор-ный об-раз, при-ло-жил-ся к нему, и за-тем ико-ну с тор-же-ством по-нес-ли на го-род-скую сте-ну и по-ста-ви-ли ее ли-цом к на-па-дав-шим. Но во-и-ны Мсти-сла-ва не смяг-чи-лись и пу-сти-ли на это ме-сто сте-ны це-лые ту-чи стрел. И вот од-на из них ра-ни-ла свя-щен-ный лик. То-гда со-вер-ши-лось но-вое чу-до: ико-на об-ра-ти-лась са-ма ли-ком к го-ро-ду, и из очей ее по-тек-ли сле-зы. В то же вре-мя на на-па-дав-ших на-пал ужас. У них по-мра-чи-лось зре-ние, и они ста-ли по-ра-жать друг дру-га. Нов-го-род-цы, обод-рен-ные зна-ме-ни-ем, от-во-ри-ли во-ро-та, бро-си-лись на вра-гов, раз-би-ли их на-го-ло-ву и мно-гих уве-ли в плен. Те же, ко-то-рые спас-лись бег-ством, не мог-ли най-ти се-бе про-пи-та-ния там, где рань-ше са-ми про-из-ве-ли без-жа-лост-ное опу-сто-ше-ние. Они гиб-ли от го-ло-да и бо-лез-ней, и как с ужа-сом го-во-рит ле-то-пи-сец, в Ве-ли-кий пост пи-та-лись мя-сом сво-их ло-ша-дей.

Ар-хи-епи-скоп Иоанн то-гда же уста-но-вил празд-но-ва-ние в па-мять чу-дес-но-го за-ступ-ле-ния, ока-зан-но-го Бо-го-ма-те-рью Нов-го-ро-ду. Так как 25 фев-ра-ля — день, ко-гда со-вер-ши-лось это со-бы-тие — по-чти все-гда при-хо-дит-ся на мас-ле-ни-цу или Ве-ли-кий пост, то празд-ник пе-ре-но-сит-ся на 27 но-яб-ря.

По-чти два ве-ка чу-до-твор-ная ико-на «Зна-ме-ние» Бо-го-ма-те-ри сто-я-ла на Ильин-ской ули-це, в де-ре-вян-ной церк-ви Спа-са. В 1357 го-ду ее пе-ре-нес-ли во вновь по-стро-ен-ную на той же Ильин-ской ули-це ка-мен-ную цер-ковь во имя Зна-ме-ния.

В 1566 го-ду в Нов-го-ро-де вспых-нул силь-ный по-жар, охва-тив-ший мно-го улиц. Ни-ка-ки-ми уси-ли-я-ми нель-зя бы-ло оста-но-вить гроз-ную сти-хию. То-гда мит-ро-по-лит Ма-ка-рий по-шел с крест-ным хо-дом в цер-ковь Зна-ме-ния и там, пре-кло-нив ко-ле-ни пе-ред чу-до-твор-ной ико-ной, мо-лил-ся о пре-кра-ще-нии бед-ствия. За-тем, под-няв ико-ну, он по-нес ее крест-ным хо-дом по бе-ре-гу Вол-хо-ва. Ско-ро ве-тер по-дул в сто-ро-ну ре-ки, и по-жар от это-го стал ути-хать.

В 1611 го-ду Нов-го-ро-дом овла-де-ли шве-ды. Из-би-вая нов-го-род-цев, они гра-би-ли до-ма и их хра-мы. Ико-ны они под-вер-га-ли по-ру-га-нию, а свя-щен-ную по-су-ду и утварь уно-си-ли. Как-то несколь-ко шве-дов по-до-шли к церк-ви Зна-ме-ния, где в то вре-мя со-вер-ша-лась служ-ба, и две-ри по-это-му бы-ли от-кры-ты. Они ри-ну-лись в цер-ковь, чтобы огра-бить ее, но неви-ди-мая си-ла от-бро-си-ла их на-зад. Они сно-ва бро-си-лись к две-рям и сно-ва бы-ли от-бро-ше-ны. Это ста-ло из-вест-но всем шве-дам, и ни-кто из них уж боль-ше не пы-тал-ся вой-ти в Зна-мен-скую цер-ковь.

В 1636 г. за-ду-мал обо-красть эту цер-ковь се-реб-ря-ных дел мас-тер Лу-ка Пла-виль-щи-ков. По окон-ча-нии ве-чер-ней служ-бы на 27 но-яб-ря он при-та-ил-ся в церк-ви, а но-чью во-шел в ал-тарь, со-брал се-реб-ря-ные со-су-ды с жерт-вен-ни-ка, вы-сы-пал день-ги из кру-жек и, на-ко-нец, стал под-хо-дить к чу-до-твор-ной иконе, чтобы со-рвать с нее дра-го-цен-ные укра-ше-ния. Но ед-ва он кос-нул-ся ри-зы, как был от-бро-шен от ико-ны и без чувств упал на пол. Пе-ред утре-ней явив-ший-ся в цер-ковь по-но-марь вы-вел его, по-ла-гая, что Лу-ка в пья-ном ви-де остал-ся в церк-ви. Он не за-ме-тил при этом, что при Пла-виль-щи-ко-ве бы-ли цер-ков-ные со-су-ды. Кра-жа об-на-ру-жи-лась, ко-гда ста-ли слу-жить утре-ню, и все на-шлось в до-ме Лу-ки. Вор на вре-мя по-те-рял рас-су-док и толь-ко впо-след-ствии рас-ска-зал о быв-шем от ико-ны чу-де.

Чу-до-твор-ная ико-на «Зна-ме-ние» Бо-го-ро-ди-цы сто-ит в ико-но-ста-се Зна-мен-ско-го со-бо-ра, сле-ва от цар-ских врат. Она име-ет 13 1/2 верш-ков вы-ши-ны и 12 ши-ри-ны. Над ле-вым оком Бо-го-ма-те-ри остал-ся след от стре-лы. По сто-ро-нам ико-ны име-ют-ся изо-бра-же-ния ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ге-ор-гия По-бе-до-нос-ца, му-че-ни-ка Иа-ко-ва Пер-си-я-ни-на и пре-по-доб-ных Пет-ра и Онуф-рия Афон-ских. В 1565 го-ду ико-на воз-об-нов-ле-на мит-ро-по-ли-том Ма-ка-ри-ем. На иконе зо-ло-тая ри-за ве-сом свы-ше 71/2 фун-тов с дра-го-цен-ны-ми ка-ме-нья-ми.

Ико-на «Зна-ме-ние» пред-став-ля-ет Бо-го-ма-терь с мо-лит-вен-но под-ня-ты-ми ру-ка-ми и яв-ля-е-мым на лоне ее Бо-же-ствен-ным Мла-ден-цем. Изо-бра-же-ние это по-ме-ща-лось на пе-ча-тях епи-ско-па Нов-го-род-ско-го. Оно весь-ма древ-не-го про-ис-хож-де-ния, так как в Ри-ме, в ка-та-ком-бах св. Аг-нии, есть изо-бра-же-ние IV в. Бо-го-ма-те-ри с мо-лит-вен-но рас-про-стер-ты-ми ру-ка-ми и с Пред-веч-ным Мла-ден-цем на ко-ле-нях. В Гре-ции та-ким изо-бра-же-ни-ем озна-ча-лось обык-но-вен-но Рож-де-ство Хри-сто-во, и толь-ко у нас, в Рос-сии, ико-ны по-лу-чи-ли на-име-но-ва-ние «Зна-ме-ния», т. е. зна-ка ми-ло-сти Бо-го-ма-те-ри. На неко-то-рых го-род-ских ико-нах в трех де-я-ни-ях изо-бра-жа-ет-ся са-мо чу-дес-ное со-бы-тие 1170 го-да: ввер-ху — пе-ре-не-се-ние ико-ны из церк-ви Спа-са на го-род-скую сте-ну; ни-же — пе-ре-го-во-ры меж-ду обе-и-ми сто-ро-на-ми, а вни-зу — са-ма бит-ва, где нов-го-род-цам по-мо-га-ют ан-ге-лы с длин-ны-ми пи-ка-ми.

Икона Божией Матери «Знамение», находящаяся ныне в новгородском Софийском соборе, прославилась в XII веке, когда Владимиро-Суздальский в союзе с князьями Смоленским, Полоцким, Рязанским, Муромским и другими (всего более 70 князей) послал своего сына Мстислава покорять Великий Новгород. Зимой 1170 года город был осажден.

Новгородцы, видя страшную силу противника и изнемогая в неравной борьбе, всю свою надежду возложили на Господа и Пресвятую Богородицу. По преданию, святитель Иоанн, архиепископ Новгородский, услышал в алтаре Софийского собора голос, повелевавший ему взять из церкви Спаса-Преображения на Ильине улице икону Пресвятой Богородицы и вознести ее на городские стены.

Когда икону переносили, враги пустили в крестный ход тучу стрел, и одна из них вонзилась в лик Богородицы. Из глаз Пречистой истекли слезы, и икона повернулась ликом к городу. Этим чудом образ Божией Матери подал осажденным знак (знамение) того, что Царица Небесная молится пред Сыном Своим об избавлении города. После такого Божественного знамения на врагов внезапно напал неизъяснимый ужас, они стали побивать друг друга, а ободренные Господом новгородцы бесстрашно устремились в бой и победили.

В воспоминание чудесного заступничества Царицы Небесной, архиепископ Илия тогда же установил праздник в честь Знамения Божией Матери, который и доныне празднует вся Русская Церковь 10 декабря (27 ноября по ст. ст.).

На некоторых образах Знамения, кроме Богоматери с Предвечным Младенцем, изображаются и чудесные события 1170 года, как это мы можем видеть на известной новгородской иконе середины XV века, изображающей битву новгородцев с суздальцами, послужившей образцом для других икон на эту тему.

Чудотворый образ еще около двух столетий после явления знамения находился в той же церкви Спаса Преображения на Ильине улице. В 1352 году по молитве пред этой иконой получали пораженные чумой. Через несколько лет, в благодарность за многочисленные благодеяния, творимые Богородицей, икона была с торжеством перенесена из церкви Спаса Преображения в воздвигнутый в 1354 году новый храм Знамения Пресвятой Богородицы, впоследствии ставший собором Знаменского монастыря.

Икона помогла новгородцам и в 1611 году, когда городом овладели шведы. Враг ринулся в церковь, где совершалось богослужение при открытых дверях, но невидимая сила откинула неприятеля назад. После того, как это повторилось несколько раз, шведы отступили от храма, а вскоре и вовсе покинули Новгород.

Иконография

Новгородская икона Божией Матери «Знамение» представляет собой погрудное изображение Пресвятой Богородицы, молитвенно подъемлющей Свои руки. На груди Ее на фоне круглой сферы – благословляющий Божественный Младенец – Спас-Эммануил. В левой руке Христос держит свиток – символ учения. На полях иконы представлены – святые Георгий, Иаков Перский, отшельники Петр Афонский и Онуфрий (или ).

Иконографический тип Богоматери с воздетыми руками и юным Христом в медальоне на груди относится к числу самых первых Ее иконописных образов и восходит к древнему прославленному образу Влахернского храма в Константинополе – Богоматери Влахернитиссы. Другие греческие названия этого иконографического типа – Богоматерь «Эпискепсис», «Платитера» – «ширшая небес», «Мегали Панагия», именуемая на Руси «Великой Панагией» или «Орантой». «Богоматерь Знамение» является сокращённым вариантом представленной в полный рост «Великой Панагии», её особенность – поясное изображение Богоматери.

Древний византийский тип Богоматери с воздетыми руками и изображением Предвечного Младенца в круге на груди имеет примеры в раннехристианском искусстве. Например, в усыпальнице святой Агнии в Риме есть изображение Богоматери с распростертыми в молитве руками и с Младенцем, сидящим на Ее коленях. Это изображение относится к IV веку. Кроме того, известен древний византийский образ Богоматери «Никопеи», VI века, где Пресвятая Богородица изображена сидящею на троне и держащею обеими руками перед собой овальный щит с образом Спаса-Эммануила.

На Руси иконы Божией Матери, представляющие собой данный иконографический тип, появились в XI – XII веках, и стали называться «Знамение» после чуда от Новгородского образа, который, кстати сказать, был самым ранним примером этого иконографического типа среди икон. Эти образы могли существенно отличаться от их новгородского прототипа. Так, в ярославской иконе Оранты «Великая Панагия» (около 1224 г., ГТГ) Богородица представлена в полный рост, а под ее ногами написан коврик-орлец, не часто встречающаяся деталь, которая раскрывает литургический аспект этого образа.

На другой древней иконе начала XIII века из Ярославля – «Богоматерь Воплощение», в отличие от новгородского «Знамения», Младенец благословляет двумя распростёртыми руками. От близкого по характеру «Знамения» «Богоматерь Воплощение» отличает отсутствие медальона вокруг полуфигуры Младенца Христа. Эти иконографические особенности двух древних типов сохранялись во всех иконах-списках, а также в изображениях на предметах церковной утвари и в лицевом шитье.

Образ Богоматери с воздетыми руками и Спасом Эммануилом на груди часто помещались на створках артосных панагий, а также в главной апсиде алтаря, что указывает на символическую связь образа с таинством Евхаристии (на Руси – изображение Богоматери в апсиде церкви Спаса на Нередице 1199 года).

Иконографический тип Божией Матери «Знамение» соотносился с темой чудесного предзнаменования Воплощения Христа, которое описано в пророчестве Исайи (Ис. 7.14): «Итак сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя: Эммануил» , цитируется в Евангелиях (Мф. I:23, Лк. I:31) и гимнографии («И чрево Твое бысть пространнейшее небес» – так величается Богородица в Акафисте). В цитируемых словах открывается тайна Боговоплощения, рождения Спасителя от Девы. В момент созерцания иконы молящемуся как бы открывается святая святых, внутренняя Марии, в недрах которой Духом Святым зачинается Богочеловек.

Иконография «Знамения» отражала также и традицию влахернского чудотворного образа, который источавшего агиасму, святую воду. В свою очередь, мраморная икона Влахерн была связана с культом ризы Богоматери, поскольку находилась в непосредственной близости от реликвария с ризой. Именно перед этой мраморной иконой император совершал омовение после поклонения священной ризе Богородицы.

Мотив почитания ризы Богоматери во Влахернах отражен в одном новгородском обычае, зафиксированном в XVII в.: ежегодно 2 июля, в день положения ризы Богоматери во Влахернах, совершалось шествие с чудотворной иконой «Знамения» к церкви Покрова Богоматери в Зверином монастыре.

На оборотной стороне иконы «Знамение» изображены двое святых, простирающие в молении руки перед благословляющим Христом, представленным в сегменте неба. Маргинальные изображения – это святые мученицы Екатерина (слева) и Евдокия (справа), Климент папа Римский и свт. Николай Мирликийский. В центре, над Христом, – Этимасия, «Престол уготованный».

Долгое время считалось, что молящиеся святые – это апостол Петр и мученица Наталия, написанные в честь возможных заказчиков иконы. Такая интерпретация изображений известна со второй половины XVI в.: именно так названы святые на копии чудотворной иконы, находившейся в церкви св. Никиты на Молоткове в Новгороде. Однако предположенное отождествление, как это хорошо доказала Э.С. Смирнова в своей статье, представляется маловероятным.

Св. Иоаким и Анна

На обороте новгородской иконы, наиболее вероятно, изображены , родители Девы Марии, в молитве перед Спасителем о даровании им чада. В византийском искусстве XI-XII вв. образы святых Богоотцов встречаются чрезвычайно часто и наиболее характерно расположение их фигур вблизи тех или иных изображений Богородицы (мозаики Неа Мони, 1042-1056 гг., мозаики церкви Успения в Никее, 1065-1067 гг., базилика Рождества Христова в Вифлееме, ок. 1169 г., и др.).

Сквозная идея, объединяющая обе композиции новгородской иконы, имеет два смысловых слоя, которые можно условно назвать «историческим» и «евхаристическим». То есть, с одной стороны, образы Иоакима и Анны напоминают о реальных исторических людях, даровавших миру Богородицу, но также их присутствие в иконе осмысливается как персонификация всего человеческого рода, чающего спасения. Святые Богоотцы являются одновременно и дарующими залог Спасения, и приемлющими его благодать.

Стиль

Стилистические особенности живописи XII в. сказываются в иконе достаточно отчетливо: в эмоциональности ликов, в противопоставлении впадин и выступающих частей рельефа, в стилизации линий, в схематизме контуров фигур и линий драпировок, что особенно заметно в композиции на оборотной стороне. Этот схематизм формы, душевная открытость, выраженная в ликах, дали основание В.Н. Лазареву рассматривать икону как отражение местных, почвенных художественных традиций, в отличие от грекофильских течений, характерных для XII столетия.

Чтимые чудотворные списки с иконы

(1295)– празднование 8/21 сентября, 27 ноября/10 декабря (1295) и в 9-ю пятницу по Пасхе, 8/21 марта (список 1898 года).

Тропарь, глас 4

Яко необоримую стену и источник чудес,/ стяжавше Тя раби Твои, Богородице Пречистая,/ сопротивных ополчения низлагаем. / Темже молим Тя, / мир отечеству нашему даруй // и душам нашим велию милость.

Кондак, глас 4

Приидите вернии, светло да празднуем / всечестнаго образа Богоматере чудное явление / и от того благодать почерпающе, / первообразней умильно возопиим: // радуйся, Марие Богородице, Мати Божия, Благословенная.

Молитва

О Пресвятая и Преблагословенная Мати Сладчайшего Господа нашего Иисуса Христа! Припадаем и поклоняемчя Тебе пред святою чудотворною иконою Твоею, воспоминающее дивное знамение Твоего заступления, великому Новеграду от нея явленное во дни ратнаго на сей град нашествия. Смиренно молим Тя, Всесильная рода нашего Заступнице: якоже древле на помощь отцем нашим ускорила еси, тако и ныне нас, немощных и грешных, сподоби Твоего матерняго заступления и благопопечения. Спаси и сохрани, Владычице, под покровом милости Твоея Церковь Святую, град Твой (обитель Твою), всю страну нашу православную и всех нас, припадающих к Тебе с верою и любовию, умиленно просящих со слезами Твоего заступления. Ей, госпоже Всемилостивая! Умилосердися на ны, обуреваемыя грехи многими, простри ко Христу Господу Богоприимныя руце Твоя и предстательствуй за нас пред благостию Его, просящи нам прощения прегрешений наших, благочестнаго мирнаго жития, благия христианския кончины и добраго ответа на страшнем Суде его, да, спасаеми всесильными Твоими к Нему молитвами, блаженство райское унаследуем и со всеми святыми воспоем Пречестное и Великолепое Имя Достопоклоняемыя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа, и Твое велие к нам милосердие во веки веков. Аминь.

Примечания:

Подробно о традициях Богородичного Влахернского культа см. – Этингоф О.Е. К ранней истории иконы «Владимирская Богоматерь» и традиции влахернского богородичного культа на Руси в XI-XIII вв. // Образ Богоматери. Очерки византийской иконографии XI-XIII вв. – М.: «Прогресс-Традиция», 2000, а также – СмирноваЭ.С. Новгородская икона «Богоматерь Знамение»: некоторые вопросы Богородичной иконографии XII в. // Древнерусское искусство. Балканы. Русь. – СПб.: «Дмитрий Буланин», 1995.

Смирнова Э.С. Новгородская икона «Богоматерь Знамение»: некоторые вопросы Богородичной иконографии XII в. …

Новгородская икона Божией Матери «Знамение» представляет собой погрудное изображение Пресвятой Богородицы, молитвенно подъемлющей Свои руки. На груди Ее на фоне круглой сферы – благословляющий Божественный Младенец – Спас-Эммануил.
Показать полностью.. В левой руке Христос держит свиток – символ учения. На полях иконы представлены – святые Георгий, Иаков Перский, отшельники Петр Афонский и Онуфрий (или Макарий Египетский).

Икона Божией Матери ЗнамениеДревний византийский тип Богоматери с воздетыми руками и изображением Предвечного Младенца в круге на груди имеет примеры в раннехристианском искусстве. Например, в усыпальнице святой Агнии в Риме есть изображение Богоматери с распростертыми в молитве руками и с Младенцем, сидящим на Ее коленях. Это изображение относится к IV веку. Кроме того, известен древний византийский образ Богоматери «Никопеи», VI века, где Пресвятая Богородица изображена сидящею на троне и держащею обеими руками перед собой овальный щит с образом Спаса-Эммануила.

Иконографический тип Божией Матери «Знамение» соотносился с темой чудесного предзнаменования Воплощения Христа, которое описано в пророчестве Исайи (Ис. 7.14): «Итак сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя: Эммануил», цитируется в Евангелиях (Мф. I:23, Лк. I:31) и гимнографии («И чрево Твое бысть пространнейшее небес» – так величается Богородица в Акафисте). В цитируемых словах открывается тайна Боговоплощения, рождения Спасителя от Девы. В момент созерцания иконы молящемуся как бы открывается святая святых, внутренняя Марии, в недрах которой Духом Святым зачинается Богочеловек.

На обороте новгородской иконы, наиболее вероятно, изображены Иоаким и Анна, родители Девы Марии, в молитве перед Спасителем о даровании им чада. В византийском искусстве XI-XII вв. образы святых Богоотцов встречаются чрезвычайно часто и наиболее характерно расположение их фигур вблизи тех или иных изображений Богородицы (мозаики Неа Мони, 1042-1056 гг., мозаики церкви Успения в Никее, 1065-1067 гг., базилика Рождества Христова в Вифлееме, ок. 1169 г., и др.).

История свидетельствует о неисчислимых милостях Пресвятой Богородицы к русскому православному народу, явленных через Ее святые иконы. Одна из наиболее почитаемых а нашем народе икон – Новгородская икона «Знамение». Иконы Божией Матери такого типа появились на Руси очень рано, а именоваться так стали после чудесного Знамения от Новгородской иконы.
Показать полностью.. В 1170 году, во времена тяжких междоусобиц, на Новгородскую землю двинулись объединенные полки русских удельных князей, чтобы покорить вольный Новгород. Все новгородцы денно и нощно молились об избавлении города. Святой архиепископ Иоанн, молившийся пред образом Господа нашего Иисуса Христа, услышал глас:«Иди в церковь Святого Спаса на Ильину улицу, и возьми икону Святыя Богородицы, и постави ю на острог противу ратных».

Совершив молебен в церкви Святого Спаса, архиепископ Иоанн в присутствии молящегося народа вознес икону на городскую стену. Когда полки, окружившие Новгород, начали приступ и осыпали защитников города градом стрел, то одна из стрел попала в святой лик иконы. И обратилась икона лицом к городу, и святые слезы потекли из глаз ее, оросив фелонь архипастыря. «О великое и преславное чудо! Не суть то слезы, но милостивое Знамение» – восклицает летописец. Этим чудотворным образом осажденным был дан знак (знамение), что Царица Небесная молится пред Сыном Своим об избавлении города.
В тот же миг непонятный страх овладел нападающими, и новгородцы преследовали обратившегося в бегство неприятеля. С того времени за иконой закрепилось название «Знамение» и впоследствии было установлено празднование чудотворной иконе на 27 ноября. В 1352 году по молитве пред этой иконой получали исцеление пораженные чумой.

В благодарность за многочисленные благодеяния, творимые Богородицей, новгородцы построили особый храм, и в 1356 году икона из храма Спаса Преображения была с торжеством перенесена в воздвигнутый в 1354 году новый храм «Знамения Пресвятой Богородицы», впоследствии ставший собором Знаменского монастыря.

В середине XV века в Новгороде была написана икона «Битва новгородцев с суздальцами», которая послужила образцом для других икон на эту тему. Знатоки русской иконописи сравнивают эту икону с «Похвалой Знамению», созданной иеромонахом Пахомием Сербом. В честь иконы Богоматери «Знамение» написаны два канона. Первый написан около 1440 года сербом иеромонахом Пахомием Логофетом, приехавшим на Русь с Афона.

Слава святой иконы «Знамение» велика. На протяжении последующих столетий чудесами были прославлены некоторые списки. К их числу относятся иконы Мирожская, Абалацкая, Царскосельская, Курская-Коренная и многие другие.

Взирая на святые иконы Пресвятой Девы, верующие Люди возносятся духом в молитве, испрашивая милостей и щедрот, ходатайства о спасении и ниспослании мира стране нашей и всему миру.

СТИЛЬ
Стилистические особенности живописи XII в. сказываются в иконе достаточно отчетливо: в эмоциональности ликов, в противопоставлении впадин и выступающих частей рельефа, в стилизации линий, в схематизме контуров фигур и линий драпировок, что особенно заметно в композиции на оборотной стороне. Этот схематизм формы, душевная открытость, выраженная в ликах, дали основание В.Н. Лазареву рассматривать икону как отражение местных, почвенных художественных традиций, в отличие от грекофильских течений, характерных для XII столетия.

Чтимые чудотворные списки с иконы

«Знамение» Курская-Коренная (1295)– празднование 8/21 сентября, 27 ноября/10 декабря (1295) и в 9-ю пятницу по Пасхе, 8/21 марта (список 1898 года).

Трудно найти в средневековой Руси какой-либо иной художественный центр, который мог бы сравниться с Новгородом по древности своей истории, непрерывности развития и масштабу сохранившегося культурного наследия. Особенности новгородской живописи в ее необычайной суровости, величественности, в исключительной скупости художественного языка. Эти качества присущи уже наиболее ранним памятникам христианского искусства Новгорода, его зодчеству и иконам , образцы которых известны начиная с XI века. Среди различных видов живописи в Новгороде едва ли не самое важное место занимала иконопись .

Самые ранние из сохранившихся новгородских икон происходят их Софийского собора и исполнены, вероятно, сразу после окончания его строительства около 1050 года. Это наиболее древние из дошедших до нас икон, т. к. Киев и другие русские города в результате многократных разорений утратили свое убранство, иконы были уничтожены.

Иконы «Спас на престоле» («Спас Златая риза») и «Апостолы Петр и Павел» из Софийского собора имеют совсем особую иконографическую программу, не встречающуюся нигде в византийском мире и созданную, вероятно, специально для Руси.

Следующая по времени группа новгородских икон дошла до нас от первой трети XII века, когда после почти полувекового перерыва в Новгороде возобновилось строительство каменных храмов. Приблизительно во второй четверти XII века в художественной культуре Новгорода происходит существенный перелом. В соответствии со стилистическими изменениями, наметившимися в византийском искусстве, масштаб форм в местной живописи становится относительно умеренным, а образы - более эмоциональными и экспрессивными. Несмотря на то, что дошедшие до нас новгородские иконы этого времени происходят, вероятнее всего не из Софийского собора, а из более скромных городских храмов, они без сомнения, пользовались в Новгороде особым почитанием и поэтому были увезены в XVI веке в Москву. К их числу относятся иконы «Спас Нерукотворный» из церкви Святого Образа и «Ангел Златые власы» . Многие из ранних новгородских икон еще в древности приобрели значение исторических реликвий, а после переноса в Москву стали своего рода общенациональными святынями.

Центральными памятником новгородской иконописи второй половины XIII века является икона «Святитель Николай Чудотворец, с избранными святыми на полях» , исполненная в 1294 году Алексеем Петровым для Никольской церкви на острове Липно. Святитель Николай, самый почитаемый святой на Руси, представлен как заступник всех христиан, как надежный защитник.

Вторая половина XIV века была исключительно плодотворным временем для новгородского искусства. Один из главных памятников 30–40 годов XIV столетия - иконы из праздничного ряда иконостаса Софийского собора. Их пришлось писать в связи с ремонтом храма после большого летнего пожара 1340 года.

На рубеже XIV–XV веков в культуре византийского мира важнейшее значение получает новый вариант позднепалеологовского стиля. Спокойные, незатесненные композиции, стройные фигуры, задумчивые лики, ритмичные, округлые контуры, согласованные оттенки мягко светящихся красок передают гармонию небесного мира. Восприятие нового стиля в Новгороде шло, в сравнении с Москвой, медленнее, а его воплощение в новгородской культуре XV века отличалось самостоятельностью и послужило толчком к исключительно интенсивному развитию местной иконописи , принесшей новгородскому искусству наибольшую известность. Поскольку сохранившиеся новгородские иконы первой половины XV века исполнены в ведущих мастерских, они с наибольшей достоверностью отражают оригинальный путь развития местной живописи. Так, «Сошествие Святого Духа» из Духова монастыря - это плоть от плоти новгородской иконописи конца XIV столетия, с ее глубоким, чуть приглушенным колоритом и мерцанием тонкого золотого ассиста на одеждах.

Современные знания о развитии русской живописи в XV столетии позволяют заметить, что первые десятилетия после падения Византии, т. е. приблизительно третья четверть XV века, стали временем сложения того гармоничного стиля, который опирался на традиции искусства Андрея Рублева и его круга, но в изменившейся ситуации приобрел новые качества. Русскому искусству третьей четверти XV века свойственны лаконичность контуров и их тонкий ритм, сдержанные движения и скупые жесты, стилизация очертаний фигуры, в которых слабо выявляются анатомические закономерности, всегда соблюдавшиеся в византийской традиции. Новгородские иконописные произведения конца XV века со всей ясностью показывают бережное сохранение византийской и местной традиции, воспроизведение древних иконографических схем и канонов, а также живописных приемов, сложившихся в Новгороде.

* Издательство предоставляет скидки постоянным покупателям.