Тревожность как основное проявление соматических заболеваний. Симптомы психосоматических расстройств Лечение и профилактика ПСР

Механизмы формирования психологических проблем и психосоматических расстройств:

Материал, с которым работает телесная психокоррекция, тесно связан и с психосоматическими заболеваниями. Психосоматические расстройства представляют собой не что иное, как интенсивные телесные проявления психологических проблем (обычно длительно существующих). Соответственно специфика этих расстройств лишь отчасти определяется конкретным диагнозом (нозологической принадлежностью). В не меньшей степени она зависит и от характера самой психологической проблемы, и от личностных особенностей носителя этой самой проблемы. Поэтому и телесные проявления психосоматических расстройств, как правило, не замыкаются в тесных рамках отдельного диагноза — можно говорить лишь о ведущих проявлениях, соответствующих определенной болезни. В то же самое время, как правило, присутствуют также и другие психосоматические симптомы, свойственные для других диагностических единиц, хотя и менее выраженные. Поэтому и различные психосоматические симптомы целесообразно рассматривать не в рамках отдельных заболеваний (нозоцентрический подход), а отдельных соматических проявлений (симптомоцентрический подход).

Говоря о симптомах психосоматических расстройств, в первую очередь необходимо перечислить симптомы телесные, являющиеся на физиологическом уровне следствием реакции напряжения, а на психологическом — тревоги и фрустрации. При этом психосоматические нарушения со стороны внутренних органов представляют собой неадаптивные проявления стрессовой готовности (В. Икскюль), болевые ощущения связаны с мышечным напряжением в сочетании с повышением болевой чувствительности (гиперестезией). Некоторые психосоматические жалобы имеют еще один механизм происхождения — регрессионный, сочетающий в себе и физиологические, и психологические факторы. Физиологически это возврат нервной системы в «детское» состояние, психологически — воспроизведение на бессознательном уровне раннего детского опыта.

Проявления психосоматических расстройств, имеющие отчасти образно-символическое значение («язык тела»), являются также проявлением защитно-компенсаторных механизмов, способом противостояния подсознательных фрагментов психики подавлению со стороны сознательной цензуры. Тем самым подобные конверсионные и диссоциативные механизмы психосоматических нарушений отражают внутреннюю двойственность, противоречивость человеческой психики. В клинической психологии существует даже точка зрения, что любое хроническое соматическое (неинфекционное) заболевание начинается с эпизода личностной диссоциации, хотя бы кратковременного (Шульц Л., 2002).

Наиболее типичными соматическими проявлениями затяжного стресса и накопленных неотреагированных отрицательных эмоций служат:

А) боль в области сердца, возникающая вне связи с физической нагрузкой и имитирующая стенокардию. Не случайно подобные функциональные кардиалгии, боли в области сердца психогенного характера описываются интуитивно-образным выражением «принимать близко к сердцу».

Б) Боли в области шеи и головы, особенно в затылочной области или боли мигренозного характера, охватывающие половину головы; реже — боли в височной области или в области лица, имитирующие невралгию тройничного нерва.

Боли в височной области часто связаны с хроническим напряжением мышц, сжимающих челюсти: в моменты неприятных переживаний человек автоматически, не замечая этого, стискивает зубы (подобная «стрессовая» привычка может приводить к неприятному состоянию, именуемому «синдромом височно-нижнечелюстного сустава»). Головные «боли напряжения» нередко проявляются и как ощущение надетой на голову и тягостно сдавливающей ее тесной «каски» (в медицинском языке есть даже образное выражение «шлем неврастеника»). Напряжение же мышц шеи и затылка приводит не только к болям в этой области, но может сопровождаться еще и головокружением и другими весьма неприятными проявлениями. Нередко появление болей, тяжести в шейно-затылочной области совпадает и с повышением артериального давления (см. далее). Эти проблемы имеют и регрессионный компонент (напряжение мышц задней поверхности шеи впервые возникает у ребенка раннего возраста, который учится держать голову).

В) Боль в области живота, имитирующая заболевания органов пищеварения.

Боль в подложечной области имитирует язвенную болезнь желудка. Возникая вначале в связи с наплывами отрицательных эмоций, постепенно она может перерасти в действительный гастрит или язвенную болезнь — дистанция до «неврогенного» органического заболеваня здесь довольно близка (особенно если человек страдает заниженной самооценкой, занимается «самоедством» как в переносном, так и в прямом смысле).

Боль опоясывающего характера, отдающаяся в поясницу, часто имитирует панкреатит (в отличие от истинно соматического заболевания, объективные отклонения по данным лабораторных анализов здесь незначительны). Человек при этом как бы «не переваривает» некоторую жизненную ситуацию.

Боли в правом подреберье, связанные с состоянием желчных протоков, имитируют холецистит, а при отсутствии объективных данных нарушения оттока желчи (данные ультразвукового исследования органов брюшной полости и уровень билирубина крови) носят специальное название «дискинезии желчевыводящих путей». Связь этих болей с эмоциональным состоянием (подавленностью, склонностью к депрессии, раздражительностью или скрываемой агрессивностью) известна со времен Гиппократа и получила название «меланхолии» (в буквальном переводе — «черная желчь», что отражает действительный факт изменения окраски желчи, ее «сгущения» — повышения концентрации желчных пигментов в случае застоя в желчевыводящих путях). С регуляцией моторики желчевыводящих путей связана выработка вещества с локальным гормоноподобным действием — холецистокинина, нарушение образования которого является одним из возможных физиологических компонентов приступов страха ().

Боли в средней и нижней трети живота могут возникать как в момент острого стресса, так и в качестве интуитивного сигнала внешнего неблагополучия, как телесное проявление депрессивного прогноза развития событий (образное выражение «нутром чувствовать опасность»). Они связаны с повышением сократительной активности гладких мышц стенки кишечника — тоническими (спастическое состояние кишечника, запоры) или динамическим (повышением его моторики). В последнем случае боли нередко бывают блуждающего или схватывающего характера и могут сопровождаться расстройством стула, носящим народное название «медвежья болезнь» и диагностируемым как «синдром раздраженного толстого кишечника». (Регрессионный механизм — ранний детский опыт, связанный с приучением к личной гигиене).

Необходимо учесть, что вегетативные нервные сплетения пищеварительного тракта (расположенные в стенке кишечника) интенсивно синтезируют нейромедиаторы. В первую очередь это биогенные амины (дофамин, серотонин), снижение содержания которых в организме отмечается при депрессии. И как известно, снижение аппетита и торможение моторной активности кишечника являются типичными телесными проявлениями депрессии. Отчасти повлиять на подобное состояние в сторону нормализации могут разгрузочно-диетические мероприятия. Тем самым любимые российским народонаселением «очищение организма» и «лечебное голодание» (так же, как и религиозные посты) во многом являются интуитивными способами самопомощи при депрессивных состояниях.

Г) Боли в спине (в пояснице, в межлопаточной области), либо расцениваемые как проявления остеохондроза позвоночника, либо провоцирующие действительные обострения этого в прямом смысле болезненного процесса. Нередко повышение тонуса околопозвоночных мышц сочетается с «застойным» напряжением мышц конечностей, приводя к отдаленным, так называемым мышечно-тоническим проявлениям остеохондроза позвоночника.

Д) Скачки артериального давления (обычно его повышение, реже понижение), преимущественно проявляющиеся в колебаниях давления систолического (и изменении пульсовой амплитуды давления).

Е) Сердцебиение или перебои сердца, заставляющие человека болезненно, с тревожным ожиданием вслушиваться в свой сердечный ритм.

Ж) Нарушение глотания и ощущение «комка» в горле. Сюда же может присоединяться спазм мышц, управляющих голосовыми связками, что приводит к нарушению голосообразования («перехватило голос»). Именно таким образом человек нередко теряет голос в минуты сильного душевного волнения. Можно упомянуть два регрессионных механизма подобных нарушений: во-первых, это подавленный крик у грудного ребенка («первичный крик», по А. Янову); во-вторых, подавленная речь в более старшем возрасте (на фоне строгих окриков родителей, запрещающих ребенку словесное выражение своего мнения и своих эмоций).

З) Одышка, не связанная с болезнями органов дыхания и проявляющаяся как чувство «неудовлетворенности» вдохом, сопровождающееся желанием вздохнуть поглубже. (Последнее может приводить к избыточно глубокому дыханию — так называемый гипервентиляционный синдром). Регрессионных механизмов здесь также как минимум два. Наиболее ранний из них — это запечатлевшийся в памяти на подсознательном уровне первый вдох, по механизму импринтинга становящийся стереотипной реакцией на стресс. Второй регрессионный компонент гипервентиляции — подавляемая детская реакция плача (ребенок рефлекторно пытается остановить плач за счет частых глубоких вдохов с коротким выдохом).

И) При этом часто возникает ощущение онемения и покалывания в руках (и как составная часть гипервентиляционного синдрома, и как самостоятельное проявление). Аналогичные ощущения в ногах могут сопровождаться болезненными судорогами икроножных мышц. (Вносит свой вклад и вызванное длительными стрессами и сдвигом гормонального баланса нарушение обмена микроэлементов, в первую очередь кальция, приводящее к повышению нервно-мышечной возбудимости. «Вымывание» кальция из организма у женщин старше 40 лет может приводить к остеопорозу, сопровождаться болями в костях.)

К) Заложенность носа, затрудняющая носовое дыхание и расцениваемая как «вазомоторный ринит». В отличие от «чистых» ринитов, ухудшение состояния обычно отчетливо связано с обострением психологических проблем (конфликтами, перегруженностью на работе, переутомлением у учащихся и т. д.) При этом часто также обнаруживается болезненное напряжение мышц задней поверхности шеи (телесное отражение неспособности нести бремя ответственности). Регрессионный механизм — также задержанный плач («невыплаканные слезы»).

Л) Кратковременное нарушение зрения (предметы как бы расплываются перед глазами, и человеку приходится напрягать зрение, чтобы сфокусировать его и увидеть окружающее более отчетливо). Регрессионный механизм — «расфокусированное» зрение новорожденного ребенка (переход из водной среды в воздушную, неумение фиксировать взгляд).

Связанное со стрессом напряжение может приводить и к более серьезным нарушениям со стороны органа зрения, начиная со зрительного утомления, спазма аккомодации, которое может со временем приводить к близорукости, или повышению внутриглазного давления (ведущему к глаукоме). Символический, конверсионный механизм связанных со стрессом нарушений зрения — «Не вижу, потому что не хочу видеть».

М) Предыдущее часто сопровождается головокружением («как подумаю о проблемах, голова идет кругом»), а последнее, в свою очередь, также может быть связано с неуверенностью при ходьбе, ощущением «ватных» ног или чувством, что «земля уплывает под ногами». Регрессионный механизм — ощущения ребенка, который еще только учится стоять и ходить. К головокружению могут добавляться приступы тошноты, шума в ушах, снижающего остроту слуха — так называемый меньероподобный синдром (лабиринтный отек). Конверсионно-символический подсознательный механизм подобных нарушений — «Не слышу, потому что не хочу слышать».

Н) Приливы жара («кровь бросилась в голову») или озноба («от страха все внутри заледенело»), иногда волнообразно сменяющих друг друга («бросает то в жар, то в холод»), которые могут сопровождаться мышечным тремором (пациент описывает свои ощущения, как «волнуюсь буквально до дрожи в руках и ногах»). Регрессионный механизм — несовершенство механизма терморегуляции у новорожденного ребенка, физически нуждающегося в тепле материнского тела.

О) Нарушение аппетита — от полного отвращения к еде до приступов «волчьего» голода. (Обычно пациент рассказывает, что для того, чтобы успокоиться в эмоциогенной ситуации, ему необходимо «заесть свой стресс»). Здесь имеют место как физиологический механизм, связанный с депрессивными расстройствами (описанный выше), так и собственно психологический, регрессионный механизм — аналогия с грудным вскармливанием, когда ребенок в состоянии дискомфорта либо отказывается от груди, либо, наоборот, ищет материнскую грудь и успокаивается. Для грудного ребенка кормление — это не только удовлетворение физиологической потребности в пище, но и важнейший способ получения положительных эмоций, и канал близкой телесной коммуникации с матерью (бондинга, вегетативного резонанса).

П) Приступы психогенной тошноты (реже — рвоты), возникающие непосредственно в стрессовой ситуации или же в преддверии («в предвкушении») эмоционально насыщенных событий, нежелательных встреч, связанных с неприязненными отношениями («меня от него тошнит»). Чаще встречается у детей и подростков, — например, у ребенка, который не хочет идти на уроки, где подвергается давлению (или унижению) со стороны учителя, возникают приступы рвоты во время утренних сборов в школу (при мысленном представлении травмирующей ситуации). Психогенная рвота встречается также при юношеской дисморфофобии, в связи с недовольством собственной внешностью и навязчивым желанием похудеть. Регрессионный механизм — «срыгивание» у грудного ребенка при перевозбуждении.

Р) Нарушения сна — бессонница или, наоборот, сонливость, сопровождающаяся ощущением того, что сна было недостаточно. Иными словами, человек после пробуждения чувствует себя «разбитым», иногда может даже жаловаться на боли в мышцах (следствие того, что даже во сне он не расслабляется), описывая свои ощущения «как будто всю ночь мешки таскал» или даже «как будто палками колотили» (подобное самонаказание может быть подсознательно желаемым для критически настроенного Супер-Эго).

С) Обильное мочеиспускание, которое обычно возникает после приступов паники. (Здесь стрессовые расстройства пересекаются с проявлениями так называемого несахарного диабета и могут утяжелять протекание последнего).

Т) Разнообразные сексуальные проблемы (как снижение сексуального влечения и потенции, так и в некоторых случаях гиперсексуальность). Нередко они могут быть вызваны привычным напряжением мышц области таза. Тем самым подобные проблемы, как обнаружил В. Райх, могут быть напрямую связаны просто с неумением человека расслабиться в прямом смысле, то есть снять мышечное напряжение. Регрессионный механизм нарушений потенции у мужчин, женской холодности — инфантильный отказ от «взрослости», от своей половой роли. Сюда же примыкают функциональные нарушения менструального цикла у женщин (нерегулярность цикла, аменорея, предменструальный синдром).

Главным отличием всех вышеописанных психосоматических расстройств от обычных телесных страданий является характер их протекания: отчетливые ухудшения совпадают с моментами бурных душевных переживаний. Важно подчеркнуть также наличие личностной предрасположенности, или личностно-типологических особенностей, предрасполагающих к возникновению психосоматических нарушений.

Подобные расстройства могут возникать как в непосредственной связи со стрессом (в момент острого стресса или на фоне продолжающейся хронической нервно-психической напряженности), так и иметь отставленный по времени характер. В последнем случае организм начинает «сыпаться» спустя какое-то время после стрессовых событий. Это так называмый «синдром рикошета», который следует за стрессом наподобие хвоста кометы. Причем подобное может происходить, даже если эмоционально значимые события были позитивными, связанными с жизненными успехами — «синдром достижения», вызванный переживанием бурных положительных эмоций и, самое главное, обретением долгожданных радостей, к которым человек упорно стремился.

К чему все эти недомогания приводят, помимо плохого самочувствия? Физические страдания вызывают, в свою очередь, страдания душевные. Первичные эмоциональные проблемы перерастают во вторичный психологический дискомфорт. Перечислим самые частые проявления психосоматических, связанных со стрессом расстройств на психологическом уровне:

А) беспокойство, тревога в чистом виде. (Тревога — это не что иное, как страх, не направленный на какой-либо конкретный предмет). Особенно характерна для затяжного стресса так называемая «свободно плавающая», немотивированная тревога, иными словами — беспочвенные опасения по поводу маловероятных событий, которые возможно никогда не произойдут.

Б) Подавленное настроение (вплоть до стойко пониженного, доходящего до степени депрессии. От тревоги до депрессии один шаг…) Возможны также резкие перепады настроения, нередко сопровождающиеся эмоциональной неуравновешенностью — неконтролируемыми бурными вспышками эмоций и «выплескиванием» агрессивности.

В) Немотивированная раздражительность и конфликтность, вызванные не внешними причинами, а внутренним состоянием человека.

Г) Нарушение отношений с людьми. В соответствии с типологией К. Хорни, отношения могут изменяться от эмоциональной холодности, бесчувственности (движение «от людей») до открытой враждебности по отношению к окружающим(движение «против людей»). Либо, напротив, моет возникать инфантильная зависимость от окружающих (движение «против людей») — демонстрация своего душевного разлада и беспомощности, приниженность, поиск внешней поддержки и сочувствия.

Д) Стремление отгородиться от реальной жизни как источника стресса, изолироваться от повседневной суеты, напоминающей о стрессовых событиях, и от людей, с ними связанных — уединиться в воображаемой келье или «башне из слоновой кости». Средствами ухода от реальности могут быть различного рода зависимости, как химические — будь то алкоголь или наркотики, так и зависимое поведение — игры азартные (gambling) или игры компьютерные, интернет-зависимость или различного рода фанатизм.

Сочетанный — и психологический, и физиологический — характер носят приступы паники, варьирующие от опасения потерять контроль над собой до всепоглощающего страха смерти. Регрессионный механизм — оживление у взрослого человека первичных детских страхов (описанных далее).

Естественно, обе описанные группы причин приводят в итоге к снижению социальной активности и трудоспособности. В первую очередь, вследствие постоянной (даже в начале рабочего дня или после отдыха) и внешне беспричинной усталости, связанной с истощением нервной системы. Свой вклад в снижение работоспособности вносит и повышенная отвлекаемость, невозможность сосредоточиться.

Отдельно нужно сказать о страхах, являющихся формой выхода создаваемой стрессом внутренней психологической напряженности и одновременно проекцией детских негативных переживаний. По крайней мере, упомянем наиболее Универсальные формы страхов — такие, как:

1) Страх смерти — первичный, «животный» правополушарный страх. (На самом деле это не страх смерти как таковой, так как страх по определению связан с чем-то конкретным и известным. Опыт же умирания обычно у человека отсутствует — за исключением тех немногих, кто перенес клиническую смерть.) То, что ассоциируется со смертью — в первую очередь боязнь чего-то неизведанного, опасного для жизни, неподвластного человеческим силам и неумолимого. Такова изнанка первичной травмы рождения — страха ребенка перед неопределенностью, перед слепой безжалостной силой, которая нарушает его привычное существование. (Этот сопровождающий процесс рождения страх описан С. Грофом (1994) как опыт переживания базовых перинатальных матриц). Во взрослой жизни детский страх рождения перерастает в страх перед всем неизведанным, неподконтрольным, захватывающим и подчиняющим себе, перед всевластным провидением, а на сознательном уровне он интерпретируется как страх смерти.

Сюда же примыкает Страх одиночества — детский страх покинутости, именуемый в психоанализе страхом «потери объекта», потери «защитника» или «кормильца», а по сути — страх потери матери (или заменяющего ее лица, заботящегося о ребенке), острое переживание собственной беспомощности и беззащитности. Именно поэтому приступы паники у взрослых людей всегда облегчаются в присутствии значимых для них близких, которые в буквальном смысле слова держат больного за руку, символически заменяя родителей.

2) Страх потери контроля — «левополушарный». Страх потерять контроль над собой — это продукт дремлющих в психике взрослого человека суровых родительских указаний, усвоенных им в детстве (Супер-Эго, внутренний «Родитель»). Можно назвать его страхом рациональной части сознания перед собственным «непослушанием». Ведь то, что больше всего страшит подобную воспитательно-критическую часть личности — это именно боязнь совершить что-либо предосудительное, недозволенное (то, что старшие строго-настрого запрещали) из-за высвобождения дремлющих в собственной психике скрытых сил, не управляемых логикой и здравым смыслом (на самом деле, всего-навсего непослушным внутренним «Ребенком» — детской, непосредственной и «шаловливой» частью личности).

ИПОХОНДРИЯ

Тревога непредсказуемого может выражаться в ипохондрии, представляющей собой навязчивые попытки предотвратить, найти и обезвредить всевозможные болезни. То есть здесь мы снова сталкиваемся со стремлением человека к контролю над своим физическим телом ради обеспечения себе гарантии безоблачного и здорового (в буквальном смысле слова) будущего.

Фриц Риман отмечал, что ипохондрические расстройства представляют собой не что иное, как "исполненное страха самонаблюдение". Человек при этом не только пытается выявить у себя малейшие признаки болезни, но и уделяет массу сил и времени хождению по врачам и проведению нередко изнуряющих и дорогостоящих обследований.

Мало того, оптимистичные результаты обследований не радуют пациента: он продолжает подозревать у себя серьёзную болезнь, меняет врачей и повторяет по которому уже разу циклы обследований.

Соматические проявления могут отражать утерю ощущения контроля над собственным телом. Хочу сделать акцент на слове „ощущение“. Человек, боящийся непредсказуемого, стремится взять всё под свой полный контроль. Не является исключением и собственное здоровье, и функции собственного организма.

Но контролировать неконтролируемое невозможно. Именно поэтому в сознание человека постояннопрорываются импульсы из различных участков автономно функционирующего организма, не признающего никакого искусственного контроля и насилия над своей природой.

Стремление к контролю будет выражаться в чрезмерном мышечном напряжении, в реакции готовности к борьбе за тотальный контроль. Отсюда ощущение тяжести в мышцах и чувство усталости – как если бы человек тащил на себе непосильную ношу.

СОМАТИЧЕСКИЕ (ТЕЛЕСНЫЕ) ПРОЯВЛЕНИЯ

Тревожность и паника сопровождаются непременно всевозможными вегетативными расстройствами, а также массой ощущений в мышцах и коже, в животе, в груди и в горле. Чаще всего эти проявления относятся к комплексу состояний, которые мы рассматриваем ниже в главе "ГЕНЕРАЛИЗОВАННОЕ ТРЕВОЖНОЕ И ПАНИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО ".

Здесь же мы перечислим некоторые соматические проявления тревоги непредсказуемого: нарушения сердечного ритма, непостоянство кровяного давления (прежде всего, его повышение), “сосудистые кризы”, головная боль, нарушения сна, расстройства функции органов пищеварения и выделения («раздраженный» желудок или мочевой пузырь), кишечные «колики»... Фриц Риман указывает на причины таких проявлений: они «могут быть следствием или проявлением подавленной агрессивности и аффективности, выраженным на языке соматических симптомов. Эти соматические симптомы отражают неразрешенный конфликт между агрессивностью и невозможностью ее проявить, между желанием властвовать и отсутствием решимости оказать влияние на сложившийся ход событий».

Другим проявлением «соматизации» может быть нередко встречающаяся неуверенность во владении собственным телом, неуклюжесть и неловкость. В основе этого лежит нарушенное равновесие между мышцами-антагонистами (то есть мышцами, действующими в противоположном друг другу направлении), призванное «удержать» человека от того, чтобы своим поведением вызвать возможное наказание или другое негативное последствие.

Фриц Риман так объясняет истоки подобных явлений: «Когда дети вследствие своей живости и двигательной активности по неосторожности могут что-то сбросить, разбить и т. д., их активность постоянно подавляется, даже если пока ничего не произошло или возможный ущерб только предполагается». То есть постоянное одергивание ребенка делает его неловким, неуверенным в себе, не доверяющим своим способностям и боящимся негативных последствий своего поведения.

Нечто подобное тому, что испытывают люди с тревогой непредсказуемого, мы можем испытать во время простого упражнения. Положим широкую и прочную доску на пол или на землю и попробуем по ней пройти. Как правило, это удается каждому без особого труда. Повторим это упражнение, положив доску между двух стульев, далее – между двух столов и потом – между двух стульев, стоящих на столах. Мы заметим, что чем выше расположена доска, то тем напряженнее становятся наши мышцы, тем больше они начинают дрожать (отражая тем самым как раз чередующиеся импульсы от мышц-антагонистов). Наша тревога (в данном случае, страх падения) передается нашим мышцам – наше тело «пытается» уберечь нас от возможной опасности.

Психосоматические аспекты тревоги

Большой интерес для нас представляют различные психосоматические нарушения, при которых организм, переживающий тревогу, продолжает бороться за свое существование, изменяя при этом некоторые соматические функции. На протяжении всей истории человечества люди - как простые, так и мыслители, изучавшие природу человека, - понимали, что такие эмоции, как страх и тревога, тесно связаны с болезнями и здоровьем человека. В последние годы, когда появились исследования психосоматических взаимоотношений, к этому вопросу обратились ученые. Данные подобных исследований проливают новый свет на проблемы страха и тревоги, помогают лучше понять их динамику и смысл. Можно рассматривать психосоматические симптомы как «один из путей выражения эмоциональной жизни, особенно бессознательной, или один из ее языков, наряду со сновидениями, оговорками или невротическими формами поведения».

Кроме того, возникновение психосоматических нарушений связывают с подавлением общения, поскольку «за вводом информации в организм должен следовать вывод данных. Когда вербальный или моторный компоненты эмоциональных состояний частично или полностью подавляются, организм обычно ищет им какую-то замену в других формах поведения или в сообщениях, передаваемых по другим каналам».

Есть много данных, свидетельствующих о повышении содержания сахара в крови (что может привести к развитию сахарного диабета) при состояниях тревоги и страха. Не удивительно, что тревогу часто сопровождают сердечные болезни, поскольку сердце особенно чувствительно к эмоциональным стрессам. Освальд Бумке придерживается мнения, что большинство так называемых сердечных неврозов есть не что иное, как соматическое проявление тревоги.

Многие случаи патологического аппетита (булимии) и связанного с этим ожирения сопровождаются хроническим состоянием тревоги. Сол описывает один такой случай, при котором желание поесть «выражало подавленную потребность в любви, перемещенную на еду…» Многие такие пациенты воспитывались сверхопекающей матерью - подобные переживания детства предрасполагают человека к тревоге. Противоположное состояние, патологическое отсутствие аппетита (нервная анорексия) встречается у пациентов, у которых потребность в любви и внимании со стороны матери была фрустрирована, что привело к враждебному отношению к матери и сопровождалось виной за агрессивные чувства. Хорошо известно сочетание тревоги и поноса. Сол приводит один случай из своей практики: пациент, молодой врач, воспитывался в семье в условиях избыточной опеки. Когда он окончил медицинский институт и ему необходимо было принять на себя профессиональные обязанности врача, у него появились тревога и понос. Этот понос, замечает Сол, выражал злость на то, что его вынуждают быть самостоятельным человеком, который сам отвечает за свою жизнь. Таким образом, его злость была реакцией на тревогу.

Хотя происхождение гипертонической болезни (повышенное артериальное давление без признаков каких-либо еще заболеваний) в литературе по психосоматическим заболеваниям обычно приписывается подавленному гневу и злости, за агрессивными чувствами нередко скрывается тревога. Сол приводит описание случая, когда гнев и злость являлись реакцией на внутренний конфликт у человека, выросшего в сильной зависимости от родителей и одновременно злившегося на них и потому предрасположенного к тревоге. Сол, изучив несколько случаев астмы, пишет: «Создается впечатление, что отличительной чертой астматиков является избыток тревоги, недостаточная вера в себя и глубоко укорененная зависимость от родителей, что часто становится реакцией на чрезмерную опеку со стороны последних». Астматический приступ «связан с тревогой и плачем (рыдания превращаются в одышку)».

Частые позывы к мочеиспусканию сопровождают тревогу, связанную с социальным соревнованием и успехом. Хотя эпилепсия, в той мере, в которой она подлежит компетенции психосоматической медицины, представляет интенсивный выход вытесненной злости, в некоторых случаях можно установить связь между эпилепсией и приступами тревоги или чувствами, провоцирующими тревогу (особенно направленными на мать), которые скрываются за злостью.

Пример: работа желудка

Функционирование желудка, как и вообще деятельность желудочно-кишечного тракта, тесно связана с эмоциями, что известно уже давно. В народе существует множество выражений вроде «я этого не перевариваю» или «я этим уже сыт по горло». Нейрофизиологические аспекты работы желудка в связи с эмоциями изучали Павлов, Кэннон, Ингел и другие исследователи. С психосоматической точки зрения прослеживается тесная связь между функциями желудочно-кишечной системы и потребностью в любви, поддержке и зависимости от родителей. Все это объясняется тем, что младенца в детстве кормила мать. В конфликтной ситуации, когда человек испытывает тревогу, злость или негодование, эти потребности усиливаются. Но их необходимо подавлять, отчасти потому, что они чрезмерно сильны, а отчасти потому, что в нашей культуре их надо скрывать за фасадом, чтобы казаться «настоящим мужчиной», которому свойственно честолюбие и стремление к достижениям. У пациентов с язвой желудка, как и у Тома, эти потребности нашли соматическое выражение, что, как мы увидим ниже, привело к усилению желудочной активности и, как следствие, - к образованию язвы.

Психоаналитик Миттельманн, психиатр Вольф и врач Шарф проводили интервью у тринадцати испытуемых, страдавших язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки. В процессе интервью они регистрировали физиологические изменения, происходящие в теле пациента. Обсуждая такие темы, как брак или карьера, то есть темы, которые, как было известно из истории болезни, пробуждали тревогу, исследователи обнаружили взаимосвязь тревоги и изменения гастродуоденальных функций. Было установлено, что, когда в беседе затрагивались темы конфликтов, вызывающих тревогу и связанные с ней эмоции, желудок начинал работать активнее. При этом отмечалось повышение кислотности желудочного сока, усиление перистальтики и гиперемия (усиленный приток крови) стенок желудка. Известно, что все это предрасполагает к развитию язвенной болезни. Но если в процессе интервью доктор мог успокоить испытуемого и его тревога снижалась, тогда и активность желудка возвращалась к норме и все эти явления исчезали. Так было установлено, что активность работы желудка, являющаяся причиной развития или обострения язвенной болезни, усиливалась с увеличением тревоги и уменьшалась, когда пациент в большей мере испытывал чувство безопасности .

Остается открытым вопрос, является ли подобная реакция специфичной только для людей определенного психофизического типа или она вообще свойственна всем людям в нашей культуре, а может быть, даже всему человечеству. Тринадцать контрольных испытуемых - все эти люди были признаны здоровыми и не испытывали избыточной тревоги - в целом также реагировали на эмоциональный стресс активизацией работы желудка, но их реакция была менее интенсивной и не такой продолжительной, как у пациентов с язвенной болезнью. В любой момент при перемене образа жизни - например, при разводе, при изменении профессиональной сферы ответственности - люди в большей или меньшей степени испытывают тревогу и стресс. При этом у людей, подобных испытуемым из упомянутого выше исследования, часто появляются желудочные симптомы, у других же людей эти переживания выражаются на другом «языке» симптомов.

Том: тревога и работа желудка

Познакомимся с одним случаем, когда у пациента было удобно регистрировать активность работы желудка в моменты эмоционального стресса, поскольку у него был свищ в желудке. Пациента (его звали Том) в течение семи месяцев интенсивно исследовали С.Д. Вольф и Г.Д. Вольф. В настоящее время Тому, пациенту ирландского происхождения, пятьдесят семь лет. Когда ему было девять лет, он выпил чрезмерно горячую похлебку и в результате ожога его пищевод резко сузился. Находчивый врач сделал мальчику отверстие в желудке, выходящее через кожу на животе. В течение почти пятидесяти лет Том мог питаться, вливая пищу в это отверстие через воронку. Том был эмоционально подвижным субъектом, он часто испытывал страх, тревогу, печаль, гнев и обиду. Это дало прекрасную возможность исследовать связь его эмоциональных состояний с деятельностью желудка.

Когда Том испытывал страх, активность работы его желудка резко снижалась.

«Однажды утром, когда в контрольный период у Тома наблюдалась повышенная активность работы желудка, он пережил неожиданный страх. В кабинет, где сидел испытуемый, внезапно ворвался разгневанный доктор, один из сотрудников, и начал выдвигать ящики, рыться на полках, ругаясь про себя. Доктор искал одну очень нужную бумагу. Наш испытуемый, который накануне прибирался в лаборатории, переложил эту бумагу и теперь испугался, что это обнаружат и тогда он потеряет свою столь хорошую должность. Он молчал, не двигаясь с места, лицо его побледнело. Слизистая его желудка также побледнела, уровень гиперемии снизился с 90 до 20 и оставался на этой отметке в течение пяти минут, пока доктор не нашел нужной бумаги и не вышел из комнаты. Затем слизистая желудка постепенно приняла свой первоначальный цвет».

Подобное снижение активности желудка сопровождало такие чувства, как печаль, уныние и угрызения совести. Том с женой решили временно переехать на другую квартиру, чего они оба желали. Но оказалось, что хозяин помещения - преимущественно из-за их собственной небрежности - уже сдал квартиру другому человеку. На другое утро после этого события Том был удручен, молчалив и печален. Он чувствовал себя побежденным и не желал сражаться за свои права; он обвинял во всем главным образом самого себя. В то утро активность работы его желудка была заметно снижена.

Но в те моменты, когда Том испытывал тревогу, активность желудочной деятельности возрастала.

«Наиболее заметные изменения активности желудка, которые мы наблюдали, были связаны с чувством тревоги. Мы забыли сообщить испытуемому, как долго он может получать зарплату в лаборатории. До того, как Том начал работать, у нас он получал государственное пособие, и улучшение условий жизни в связи с работой много для него значило. Накануне вечером он с женой обсуждал вопрос о том, как долго продлится его работа. Он решил прямо спросить об этом при ближайшей возможности. Тома, как и его жену, этот вопрос очень сильно волновал, так что они оба в ту ночь никак не могли заснуть. На следующее утро показатели гиперемии и кислотности достигли наивысшего уровня за все время исследования…»

Подобные явления наблюдались у Тома регулярно. «Тревога и связанные с ней сложные эмоциональные конфликты регулярно сопровождались гиперемией, повышенным отделением желудочного сока и усилением перистальтики».

Переживания злости и негодования также сопровождались у Тома повышением активности работы желудка. Исследователи приводят два примера, когда другие сотрудники госпиталя плохо отзывались о способностях и добросовестности Тома. В этих ситуациях секреторная функция его желудка резко повышалась. В один из таких моментов, когда Том в процессе беседы отвлекся от своей злости, активность работы желудка также снизилась, но затем опять возросла, когда в ходе разговора он снова начал бередить свои раны.

Хотя Том не страдал язвенной болезнью, но особенности его личности во многом напоминали тех пациентов, о которых мы говорили выше. В детстве он в значительной мере зависел от матери, хотя в отношениях с нею явно не хватало эмоционального тепла. «Он одновременно и боялся, и любил свою мать. Подобным образом он относился и к Богу». Когда мать умерла, Тома охватила паника, а затем он перенес свою зависимость на сестру. Подобная амбивалентность проявлялась в его взаимоотношениях с врачами: он выражал зависимость, а когда она не удовлетворялась, реагировал на это злостью. Он считал, что надо быть «сильным мужчиной», который успешно содержит свою семью. «Если я не могу прокормить семью, - сказал он однажды, - мне надо пойти и утопиться». Эта фраза показывает, как много значила для Тома маска сильного и ответственного мужчины. Он не мог найти облегчения в слезах, поскольку ему было необходимо выглядеть мужественным. Эта особенность личности - чувство зависимости, скрытое за потребностью казаться сильным, - и определяет тот факт, что Том реагировал на тревогу и злость усилением желудочной активности.

Подобную психосоматическую реакцию в ответ на ситуацию конфликта можно рассматривать с двух точек зрения. Во-первых, можно предположить, что активизация функции желудка есть выражение вытесненной потребности в заботе окружающих. Таким образом человек устраняет тревогу и злость, а также приобретает с помощью еды ощущение безопасности. Во-вторых, работа желудка может выражать агрессию и злость, направленную на того, кто не оказывает эмоциональной поддержки и заботы. Поедание пищи у животных часто выражает агрессию, например, «пожирание» своей добычи.

Это исследование показывает неадекватность таких подходов, где тревога рассматривается просто как деятельность автономной нервной системы. Действие неврологических механизмов при тревоге невозможно понять, если не рассматривать их с точки зрения потребностей и целей организма, оказавшегося в ситуации опасности. Вольф и Вольф замечают: «Все данные исследования говорят о том, что невозможно приписать физиологические изменения исключительно действию блуждающего нерва или симпатического отдела автономной нервной системы. Разумнее рассматривать изменения активности желудка, сопровождающее эмоциональные реакции, как часть общих телесных реакций, свойственных данному организму». Миттельманн, Вольф и Шарф подтверждают ту же самую мысль другими словами: «Вопрос о том, какой отдел нервной системы доминирует в период стресса, не является первостепенным; важнейшую роль играет взаимодействие или сочетание реакций, которое в данной ситуации лучше всего удовлетворяет потребности животного» .

Глава 1. Психосоматические заболевания Некоторые люди, проявляя поразительную силу воли, способны сдерживать все свои эмоции. Кажется, что на таких героев нужно равняться, однако не торопитесь. Вопрос вот в чем: сдерживать свои эмоции – это то же самое, что не испытывать