Сравнительные конструкции в произведении Оскара Уайльда 'Как важно быть серьёзным'. Оскар уайльд - как важно быть серьезным Как важно быть серьезным переводы

“Как важно быть серьезным” – одна из самых популярных английских пьес, не сходящая со сцены вот уже более 120 лет. Ее автор Оскар Уайльд (1854 – 1900) вошел в историю мировой литературы как философ, писатель, драматург и поэт. За ироничным анонсом его пьесы — “легкомысленная комедия для серьезных людей ” — скрывалась сатира на лицемерие высшего света викторианской Англии. Но в тексте также встречаются интересные подробности быта англичан, в частности, — описание традиционных закусок и десертов, употребляемых ими во время послеобеденного чая.

Оскар Уайльд был истинным лондонским денди, остроумным собеседником, непревзойденным мастером эпатажных парадоксов и эффектных афоризмов. На пике своей славы он был любимцем высшего общества и заслужил прозвище “Принц эстетов”. Но его крах был таким же стремительным, как и взлет. В 1895 за гомосексуальную связь с молодым аристократом (Альфредом Дугласом) Уайльд не только подвергся газетной травле и осуждению общества, но и был приговорен судом за аморальное поведение к двум годам каторжных работ. Выйдя из тюрьмы, сломленный морально и физически, Оскар Уайльд умер в Париже в возрасте 46 лет.

Венцом творчества драматурга стали четыре его “великосветские комедии”: “Веер леди Уиндермир”, “Женщина, не стоящая внимания”, “Идеальный муж” и “Как важно быть серьезным ”.
Последняя была поставлена на сцене в судьбоносный для Уайльда 1895 год. Ее премьера 14 февраля в День святого Валентина стала кульминацией художественной карьеры драматурга, но и предвестником его падения. Маркиз Куинсберри (отец Альфи Дугласа) пытался сорвать премьеру, и только вмешательство полиции предотвратило разгоравшийся скандал. Тем не менее, комедия прошла с триумфальным успехом. После суда над драматургом, пьеса была снята с постановки, успев пройти на сцене 86 раз. Нестареющая и вечно актуальная пьеса в последствии подверглась несметному количеству разных постановок и экранизаций.

В самом название пьесы «The Importance of Being Earnest » автор остроумно скрыл словесный каламбур: «Earnest» в переводе с английского означает «серьезный», и в то же время является именем героя комедии. Именно за серьезного мужчину по имени Эрнест мечтают выйти замуж две светские девушки, к которым пытается свататься пара друзей-холостяков. Чтобы понравиться своим избранницам, друзья, пораженные стрелой Купидона, называются этим имением, но оказываются разоблачены. В конечном итоге выясняется, что обманщики на самом деле родные братья, а одного из них действительно зовут Эрнест.

При этом, стремительно развивающийся сюжет, во многом напоминающий популярные французские комедии того времени, достаточно вторичен. Главное достоинство произведения заключалось в интеллектуальных, парадоксально-остроумных диалогах, которые поэт Уистен Оден назвал «словесной оперой ». С их помощью высмеивалось лицемерие высшего света викторианской Англии, а также его чрезмерно чопорные традиции. К примеру, в ту эпоху даже простое перемещение приглашенных гостей из зала в столовую превращалось в архиважную церемонию с тщательным планированием пар, составляющих процессию.

Великобритания – страна чайной традиции известной на весь мир. Чаепитие для британцев незыблемо как сам Биг-Бен. Традиция послеобеденного чая и его этикет зародились во времена королевы Виктории в средине XIX века.
Согласно легенде, Анна Мария Стэнхоуп, седьмая герцогиня Бедфорд, фрейлина королевы Виктории, стала приглашать друзей на легкий чайный перекус в 17 часов дня (five-o-clock ), поскольку в те годы существовал большой разрыв между обедом в 12 дня и ужином в 20 часов. Практика быстро прижилась во всех слоях общества и стала одной из краеугольных английских традиций. Следуют ей и герои Оскара Уайльда:

Джек — А ты, как всегда, жуешь, Алджи?
Алджернон (сухо) — Насколько я знаю, в приличном обществе принято в пять часов подкрепляться.

Что же ели англичане во время послеобеденного чая? Прежде всего – это знаменитый английский сэндвич с огурцом , неотъемлемый атрибут великосветского чаепития. Низшие классы предпочитали более калорийные продукты, к тому в зимнее время тепличные огурцы были неимоверно дороги.

Джек: Но послушай. Почему этот сервиз? Почему сандвичи с огурцами? К чему такая расточительность у столь молодого человека? Кого ты ждешь к чаю?
Алджернон: (тотчас же одергивает его.) Пожалуйста, не трогай сандвичей с огурцом. Они специально для тети Августы. (Берет сандвичи и ест.)
Джек: Но ты же все время их ешь.
Алджернон: Это совсем другое дело. Она моя тетка.

Традиционный сэндвич с огурцом состоит из кружочков огурца, помещенных между двумя ломтиками хлеба, намазанных маслом. Что может быть проще? Но существуют свои тонкости приготовления, без которых великосветский сэндвич превращается в банальный бутерброд.
Прежде всего – это тщательность нарезки белого хлеба, обязательно без корки. Сквозь ломтики хлеба должен просвечивать свет. Хлеб намазывается тонким слоем сливочного масла, которое является защитой от огуречного сока. Тонкие кружочки огурца слегка присаливаются, сбрызгиваются лимонным соком и помещаются в хлеб непосредственно перед подачей, чтобы не допустить размокания хлеба. Как правило, ломтик хлеба режется по диагонали дважды, в результате чего получается четыре маленьких треугольных сэндвича.

Алджернон (при виде пустого блюда)- Силы небесные! Лэйн! Где же сандвичи с огурцом? Я ведь их специально заказывал!
Лэйн (невозмутимо)- Сегодня на рынке не было огурцов, сэр. Я два раза ходил.
Алджернон- Не было огурцов?
Лэйн.— Нет, сэр. Даже за наличные.
Алджернон- Хорошо, Лэйн, благодарю вас.
Лэйн- Благодарю вас, сэр. (Уходит.)
Алджернон- К моему величайшему сожалению, тетя Августа, огурцов не оказалось, даже за наличные.
Леди Брэкнелл- Ну, ничего, Алджернон. Леди Харбери угостила меня пышками . Она, по-видимому, сейчас ни в чем себе не отказывает.

Безымянные в переводе “пышки” в первоисточнике имеют совсем другое название — крампеты : I had some crumpets with Lady Harbury, who seems to me to be living entirely for pleasure now.
Крампет представляет собой пористый оладушек приблизительно 2 см в толщину и его история восходит еще к XIV веку. Горячие крампеты едят, как правило, с маслом. Другие популярные дополнения к крампетам — варенье, мед, плавленый сыр, кленовый сироп и др.

Английские крампеты

Ингредиенты:

• 400 мл молока
• 100 мл теплой воды
• 1 столовая ложка с горкой сухих дрожжей
• 1 чайная ложка соли
• 1 столовая ложка сахара
• 300 г муки
• ½ чайной ложки соды
• растительное масло, для смазывания

Осторожно нагрейте молоко. В теплом молоке растворите дрожжи и сахар, добавьте 100 мл теплой воды. Оставьте в теплом месте на 15 минут.

Просейте муку, добавьте соду и соль. Смешайте со смесью дрожжей. Взбейте до консистенции густых сливок, при необходимости добавив воды. Оставьте на время в теплом месте, пока не начнут образовываться пузырьки.

Разогрейте сковороду на огне. Смажьте формочки-кольца растительным маслом. Разместите кольца в сковороде, налейте в каждое жидкого теста. Обжаривайте 4-5 минут с одной стороны до появления на поверхности пузырьков. Переверните и готовьте еще пару минут. Подавайте крампеты горячими с толстым слоем сливочного масла.

В другом эпизоде комедии два прятеля с громадным удовольствием уплетают некие “лепёшки ”.

Джек: И как тебе не стыдно преспокойно уплетать лепешки, когда мы оба попали в такую беду. Бессердечный эгоист!

Алджернон: Но не могу же я есть лепешки волнуясь. Я бы запачкал маслом манжеты. Лепешки надо есть спокойно. Это единственный способ есть лепешки.

Алджернон: Когда я расстроен, единственное, что меня успокаивает, это еда. Люди, которые меня хорошо знают, могут засвидетельствовать, что при крупных неприятностях я отказываю себе во всем, кроме еды и питья. Вот и сейчас я ем лепешки потому, что несчастлив. Ну, и кроме того, я очень люблю деревенские лепешки. (Встает.)

Джек: (встает). Но это еще не причина, чтобы уничтожить их все без остатка. (Отнимает у Алджернона блюдо с лепешками.)

Лепешками переводчики обозвали классические английские маффины (muffins ). И это еще не самый худший вариант перевода. В экранизации “Как
важно быть серьезным” с Колином Фёртом и Руппертом Эвереттом маффины вообще превратились в невнятную “сдобу”! А ведь, прежде всего, английские маффины – это несдобная выпечка и, в отличие от американских маффинов, очень часто — совершенно не сладкая. Она представляет собой круглые хлебцы из муки грубого помола, которые выпекаются на горячей сковороде. Их, как правило, разламывают пальцами или вилкой (не разрезают!) и в образовавшийся карман добавляют масло. В качестве добавок используют также варенье, ветчину, и т.п. Остывшие маффины разламывают пополам и поджаривают.

В викторианской Англии маффины были необычайно популярны. Существовала особая разновидность лоточников Muffin Men , которые торговали вразнос горячими свежими маффинами, звоня в колокольчик. Многочисленные колокольчики создавали такой звон, что в 1840 году были запрещены законом парламента, правда, безрезультатно. А сами лоточники вошли в английский фольклор популярной детской считалочкой:

The muffin man, the muffin man,
Oh, do you know the muffin man,
That lives on Drury Lane?

Английские маффины

Ингредиенты :

• 300 мл молока
• 1 пакетик сухих дрожжей (7г)
• 25 гр сахара
• 50 гр сливочного масла
• 425 гр пшеничной муки
• 20 гр манки

В теплое молоко добавьте дрожжи и сахар и перемешайте до растворения сахара. Дайте смеси постоять около 10 мин.
Растопите сливочное масло и смешайте муку, масло, соль, молочно-дрожжевую смесь.Вымесите тесто до гладкого состояния.
Накройте тесто салфеткой и дайте ему подняться в течение 1 часа в теплом месте, вдали от сквозняков. Тесто должно увеличиться в объеме в два раза.
Раскатайте тесто на присыпанной мукой поверхности до толщины 2 см. С помощью тонкого стакана вырежьте круги.
Поместите маффины на пергаментную бумагу, присыпанную манной крупой. Также присыпьте манкой верхнюю часть маффинов. Накройте полотенцем и дайте подняться в течение 1 часа в теплом месте, вдали от сквозняков.
Поджарьте маффины на сковороде с двух сторон, а потом доведите до готовности в духовке, разогретой до 170° С.

В вышеприведенном эпизоде комедии упоминается и пирог к чаю– в первоисточнике tea-cake . В английском чаепитие teacake представляет собой легкую, сладкую, дрожжевую булочку с сухофруктами, чаще всего со смородиной, изюмом или цедрой. Булочки, как правило, разрезали, поджаривали в виде тостов и подавали к чаю с маслом и джемом.

Комедия Оскара Уайльда, с ее неимоверной россыпью афоризмов, заработала репутацию второй наиболее известной и цитируемой англоязычной пьесы после “Гамлета”. Эпатажная и парадоксальная, разобранная на цитаты, комедия “Как важно быть серьезным” дает возможность современному зрителю (читателю) проникнуться атмосферой поздневикторианской эпохи, познакомиться с нравами, устоями, проблемами и бытом той поры.

Испытывая удовольствие от собственного остроумия, он (Уайльд) нередко смеется в душе и над теми из нас, кто, поддавшись его обаянию, начинает глубокомысленно толковать его парадоксы. Наибольшее удовольствие получит тот, кто будет помнить, что, читая комедии Уайльда, важно не быть серьезным”.
Александр Аникст - советский литературовед и театровед

Посвящается Роберту Болдуину Россу в знак восхищения и искреннего расположения

Действующие лица

Джон Уординг, мировой судья.

Алджернон Монкрифф.

Его преподобие Чезьюбл, доктор богословия, каноник.

Мистер Грибзби, поверенный.

Мерримен, дворецкий.

Лейн, лакей Монкриффа.

Моултон, садовник.

Леди Брэкнелл.

Достопочтенная Гвендолен Ферфакс, ее дочь.

Сесили Кардью.

Мисс Призм, ее гувернантка.

Место действия:

действие первое – квартира Алджернона Монкриффа на Хаф-Мун-стрит, Лондон, Уэст-Энд;

действие второе – сад в поместье мистера Уординга, Вултон;

действие третье – гостиная в доме мистера Уординга, Вултон;

действие четвертое – там же, где и третье.

Время действия – наши дни.

Действие первое

Гостиная в квартире Алджернона на Хаф-Мун-стрит, Лондон, Уэст-Энд. Время – после полудня. Комната обставлена роскошно и со вкусом. Из соседней комнаты слышатся звуки фортепьяно.

Лейн накрывает на стол к чаю. Музыка умолкает, и входит Алджернон.

Алджернон. Вы слышали, как я играю, Лейн?

Лейн. Я считаю невежливым подслушивать, сэр.

Алджернон. Очень жаль, Лейн, – жаль вас, я имею в виду. Я играю не слишком точно – точно может играть кто угодно, – зато с удивительной экспрессией. Когда я играю на фортепьяно, мое форте – это чувство. Трезвость ума я приберегаю для прозы жизни.

Лейн. Да, сэр.

Алджернон. Ну а что касается прозы жизни, Лейн, скажите, готовы ли сэндвичи с огурцами для леди Брэкнелл?

Лейн. Да, сэр.

Алджернон. Гм. И где же они?

Лейн. Вот, сэр. (Показывает блюдо с сэндвичами.)

Алджернон (осматривает их, берет два и садится на диван) . Да… кстати, Лейн, я вижу по записям в вашей хозяйственной книге, что в четверг, когда у меня обедали лорд Шормен и мистер Уординг, было выпито восемь бутылок шампанского.

Лейн. Да, сэр; восемь бутылок и пинта пива.

Алджернон. Интересно, как это получается, что слуги холостяков пьют только шампанское? Я спрашиваю чисто из любопытства.

Лейн. Я усматриваю причину в высоком качестве напитка, сэр. Мне не раз случалось замечать, что у людей, обзаведшихся семьей, шампанское редко бывает столь же превосходным.

Алджернон. Боже праведный, Лейн! Неужели семейная жизнь оказывает на людей такое пагубное воздействие?

Лейн. Я полагаю, сэр, что в жизни семейного человека есть и привлекательные стороны. Хотя у меня самого в этом отношении опыта пока еще не так много. Я был женат всего только однажды. Да и то в результате недоразумения, имевшего место между мною и одной молодой особой.

Алджернон (с томно-усталым видом) . Не думаю, Лейн, что ваша семейная жизнь меня так уж интересует.

Лейн. Вы правы, сэр, это не очень интересная тема. Я лично редко об этом думаю.

Алджернон. Вполне естественно! Спасибо, Лейн, можете идти.

Лейн. Благодарю вас, сэр.

Алджернон. Хотя постойте… Дайте мне еще один сэндвич с огурцом.

Лейн. Слушаюсь, сэр. (Возвращается и подносит Алджернону блюдо с сэндвичами.)

Лейн уходит.

Алджернон. Взгляды Лейна на семейную жизнь не отличаются большой строгостью. Ну а если низшие сословия не будут подавать нам пример высокой нравственности, тогда какой от них прок? У них, по-видимому, начисто отсутствует представление о моральной ответственности.

Входит Лейн.

Лейн. Мистер Эрнест Уординг.

Входит Джек. Лейн уходит.

Алджернон. Как дела, дорогой Эрнест? Что привело тебя в Лондон?

Джек. Желание развеяться, что же еще? А ты, как всегда, жуешь, Алджи?

Алджернон (сухо) . Насколько я знаю, в приличном обществе принято в пять часов подкрепляться. Где ты пропадал с самого четверга?

Джек (располагается на диване) . У себя, в провинции.

Алджернон. А чем ты там вообще занимаешься?

Джек (снимая перчатки) . В городе развлекаешься сам, за городом развлекаешь других. Но это так скучно!

Алджернон. Ну и кого же ты там развлекаешь?

Джек (небрежно) . Соседей, всего лишь соседей.

Алджернон. Ну и как, симпатичные у тебя соседи в Шропшире?

Джек. Совершенно ужасные! Никогда с ними не разговариваю.

Алджернон. Здорово же ты их там развлекаешь! (Подходит к столу и берет сэндвич.) Кстати, я не ошибаюсь? Твое графство ведь Шропшир?

Джек. Шропшир? При чем тут Шропшир? Ах, ну да, конечно… Но послушай, что все это значит – чашки, сэндвичи с огурцами? Ради кого такая расточительность у столь молодого человека? Кого ты ждешь к чаю?

Алджернон. О, всего лишь тетю Огасту и Гвендолен.

Джек. Но это же замечательно!

Алджернон. Может быть. Но боюсь, что тетя Огаста не будет в восторге от твоего здесь присутствия.

Джек. Могу я поинтересоваться, почему?

Алджернон. Дорогой Джек, твоя манера флиртовать с Гвендолен до ужаса неприлична. Впрочем, как и манера Гвендолен флиртовать с тобой.

Джек. Но я люблю Гвендолен. Я и в Лондон-то приехал только затем, чтобы сделать ей предложение.

Алджернон. Ты ведь сказал, что приехал развеяться… А предложение – это скорее дело.

Джек. В тебе нет ни капли романтики.

Алджернон. А какая романтика в предложении? Быть влюбленным – это действительно романтично. Но делать конкретное, недвусмысленное предложение – в этом нет ни малейшей романтики. Тем более, что его могут принять. Насколько мне известно, так обычно и поступают. Тогда прощай вся романтика, ведь вся ее суть – в неопределенности. Если я когда-нибудь и женюсь, то обязательно постараюсь тут же выкинуть это из головы.

Джек. Не сомневаюсь, дорогой Алджи. Суд по бракоразводным делам специально и существует для людей с дефектами памяти.

Алджернон. Какой смысл рассуждать на эту деликатную тему? Ведь разводы совершаются на небесах… (Джек протягивает руку за сэндвичем. Алджернон отстраняет ее.) Сэндвичи прошу не трогать. Их приготовили специально для тети Огасты. (Берет один из них и ест.)

Джек. Но сам-то ты их уплетаешь один за другим.

Алджернон. Я – совсем другое дело. Она ведь моя тетушка. (Достает снизу еще одно блюдо.) Вот, угощайся бутербродами с маслом. Они для Гвендолен. Гвендолен обожает бутерброды с маслом.

Джек (подходит к столу и берет бутерброд) . А ты знаешь, вкусно.

Алджернон. Но это не значит, мой друг, что ты должен умять их все без остатка. Ты ведешь себя так, будто ты уже муж Гвендолен. А ведь ты пока еще на ней не женился, да и вряд ли когда-нибудь женишься.

Джек. Это почему же?

Алджернон. Главным образом потому, что девушки никогда не выходят за тех, с кем флиртуют. Они считают это дурным тоном.

Джек. Какая чепуха!

Алджернон. Вовсе нет. Это непреложная истина. Именно потому видишь повсюду такое огромное количество холостяков. Ну а кроме того, я не дам своего согласия.

Джек. Своего согласия?! А ты тут при чем?

Алджернон. Друг мой, не забывай, что Гвендолен – моя кузина. Прежде чем я позволю тебе жениться на ней, ты должен будешь разобраться в своих отношениях с Сесили.

Джек. Сесили? О чем ты говоришь? (Алджернон подходит к звонку и звонит, затем возвращается к чайному столику и съедает еще один сэндвич.) Какая еще Сесили, Алджи? Никакой Сесили я не знаю… насколько мне не изменяет память.

Входит Лейн.

Алджернон. Принесите мне портсигар – тот, что мистер Уординг забыл в курительной комнате, когда обедал здесь в прошлый раз.

Лейн. Слушаю, сэр.

Лейн уходит.

Джек. Значит, все это время портсигар был у тебя? И ты не дал мне об этом знать? А я все это время забрасывал отчаянными письмами Скотленд-Ярд. Уже начал подумывать о солидной награде тому, кто найдет его.

Алджернон. Можешь предложить награду мне. У меня сейчас как никогда туго с деньгами.

Джек. Еще чего не хватало – предлагать награду за то, что и так уже найдено!

Появляется Лейн с подносом, на котором лежит портсигар.

Алджернон поспешно берет его оттуда. Лейн уходит.

Алджернон. Такова, значит, твоя благодарность! (Открывает портсигар и разглядывает его.) Впрочем, это уже не важно – судя по надписи, это вовсе и не твой портсигар.

Джек. А чей же еще? (Подходит к Алджернону.) Ты же видел его у меня сотни раз. Кстати, читать, что написано внутри, ты не имеешь права. Настоящие джентльмены не читают чужих портсигаров.

Джек. Я это и без тебя знаю и не собираюсь обсуждать с тобой вопросы современной культуры. Это не предмет для частной беседы. Я просто хочу, чтобы мне вернули мой портсигар.

Алджернон. Да, но это же не твой портсигар. Это подарок от какой-то особы по имени Сесили, а ты ведь утверждаешь, что никакой Сесили не знаешь.

Джек. Ну хорошо, если тебе так хочется знать, Сесили – моя тетушка.

Алджернон. Твоя тетушка?

Джек. Ну да. Такая, знаешь, очаровательная старушка. Живет в Танбридж-Уэллзе. Так что, Алджи, придется отдавать портсигар.

Алджернон (отступает за диван) . Если она твоя тетушка, да еще из Танбридж-Уэллза, почему она называет себя «маленькой Сесили»? (Читает.) «От маленькой Сесили. В знак нежной любви…»

Джек (подходит к дивану и становится на него коленями) . Ну что в этом удивительного? Есть тетушки высокие, а есть маленькие. И какими им быть, решать самим тетушкам. Ты думаешь, все они как две капли воды должны быть похожи на твою тетю Огасту? Чушь какая! Ну-ка отдавай мне мой портсигар! (Ходит за Алджерноном по всей комнате.)

Алджернон. Ну хорошо, а скажи, пожалуйста, почему твоя тетушка называет тебя дядей? «От маленькой Сесили. В знак нежной любви дорогому дяде Джеку». Я не против того, чтобы тетушки были маленькими, но объясни, ради бога, с какой стати тетушка, независимо от ее размера, станет называть собственного племянника дядей? Этого я что-то не возьму в толк. А кроме того, тебя звать ведь не Джек, а Эрнест.

Джек. Нет, не Эрнест, а Джек.

Алджернон. Но ты же всегда говорил мне, что тебя звать Эрнест! Я всем представлял тебя как Эрнеста. Ты отзывался на имя Эрнест. К тому же и вид у тебя серьезный, как у Эрнеста. Так что утверждать, что имя твое не Эрнест, просто глупо, тем более что оно значится на твоих визитках. Вот. (Вынимает из портсигара визитную карточку.) «Мистер Эрнест Уординг, Б-4, Олбани, Уэст-Энд». Я сохраню эту карточку как доказательство, что тебя звать Эрнест, на тот случай, если ты вздумаешь отрицать это, – в моем ли присутствии, в присутствии ли Гвендолен или еще кого-нибудь другого. (Кладет визитную карточку в карман.)

Джек. Понимаешь, в Лондоне меня знают как Эрнеста, а в деревне – как Джека, ну а портсигар мне подарили в деревне.

Алджернон. Пусть даже и так, но это все равно не объясняет, почему твоя маленькая тетушка Сесили из Танбридж-Уэллза называет тебя дорогим дядей Джеком. Полно, старина, выкладывай-ка лучше все начистоту.

Джек. Дорогой Алджи, ты уговариваешь меня, будто я обязан тебе исповедоваться. Но требовать исповеди, не будучи исповедником, – это верх неприличия. Это ничем не лучше вымогательства.

Алджернон. А исповедники именно этим и занимаются. Ну, не упрямься, рассказывай все как есть. Признаюсь, я всегда подозревал в тебе убежденного банбериста, хоть ты и пытался это скрывать, а теперь я в этом уверен.

Джек. Банбериста? А это еще кто такой?

Алджернон. Я раскрою тебе значение этого замечательного слова, если ты объяснишь мне, почему в городе ты Эрнест, а в деревне – Джек.

Джек. Сперва отдай портсигар.

Алджернон. Изволь. (Отдает ему портсигар.) А теперь я слушаю твое объяснение – только позаботься о том, чтобы оно звучало как можно более неправдоподобно. (Садится на диван.)

Джек. Дорогой друг, в моем объяснении ничего неправдоподобного не будет. Все объясняется очень просто. Покойный мистер Томас Кардью, усыновивший меня еще совсем ребенком при довольно странных, нужно сказать, обстоятельствах и оставивший мне все, чем я теперь обладаю, в своем завещании назначил меня опекуном своей внучки мисс Сесили Кардью. Сесили, которая из чувства уважения называет меня дядей, – такие чувства, кстати, тебе не дано понять – живет в моем загородном доме под надзором своей гувернантки мисс Призм – особы, достойной всяческого восхищения…

Алджернон. И где же этот загородный дом?

Джек. Тебе не к чему знать, друг мой. Не надейся на приглашение… Единственное, что я могу тебе сказать, – не в Шропшире.

Алджернон. Я так и думал. Потому что я целых два раза банберировал по всему Шропширу… Ну хорошо, продолжай – почему все-таки ты в городе Эрнест, а за городом – Джек?

Джек. Дорогой Алджи, я не уверен, что ты сможешь понять мои истинные побуждения. Для этого ты недостаточно серьезен. Видишь ли, когда становишься опекуном, невольно делаешься более ответственным человеком и начинаешь относиться ко всему с позиций высокой нравственности. Чувствуешь, что это твой долг. Но от излишней ответственности и чересчур высокой нравственности нормальный человек не может ощущать себя таким уж счастливым и здоровым. И вот, чтобы расслабиться, я стараюсь вырваться в Лондон, причем всегда говорю при этом, что еду к своему младшему брату Эрнесту, который будто бы живет в Олбани и то и дело попадает в разного рода жуткие переделки. Вот, собственно, дорогой мой Алджи, и вся правда, чистая и святая.

Алджернон. Правда редко бывает чистой и еще реже святой. Иначе современная жизнь была бы невыносимо скучной, а современная литература – попросту невозможной.

Джек. И это было бы не так уж плохо.

Алджернон. Литературная критика – не твой конек, мой друг. Поэтому не садись на него. Предоставь это делать тем, кто никогда не учился в университете. Им это прекрасно удается на страницах ежедневных газет. По натуре ты прирожденный банберист. Я имею все основания называть тебя так. Ты один из самых законченных банберистов на свете.

Джек. Объясни, бога ради, что ты под этим имеешь в виду?

Алджернон. Ты очень удачно выдумал младшего брата по имени Эрнест и благодаря ему можешь ездить в Лондон, когда тебе только вздумается. Я же придумал вечно больного мистера Банбери, чтобы навещать его в деревне, когда мне заблагорассудится, и должен тебе сказать, что этот незаменимый джентльмен постоянно меня выручает.

Джек. Чепуха какая.

Алджернон. Вовсе не чепуха. Банбери – просто бесценная находка. Если бы не его хлипкое здоровье, я не смог бы, например, позволить себе обедать с тобой сегодня вечером в «Савое», так как тетя Огаста пригласила меня к себе на обед еще неделю назад.

Джек. Я, кажется, никуда тебя не приглашал обедать сегодня вечером.

Алджернон. Знаю. Это из-за твоей жуткой небрежности в рассылке приглашений. Очень неосмотрительно с твоей стороны. Нет ничего хуже, чем не получить приглашения из-за чьей-то небрежности.

Джек. Но я не могу обедать в «Савое». Я задолжал им около семисот фунтов. Они даже грозятся взыскать с меня долг через суд. Словом, они и так уже сидят у меня в печенках.

Алджернон. А почему бы тебе не расплатиться с ними? У тебя же денег куры не клюют.

Джек. Да, но у Эрнеста нет денег, а я обязан поддерживать его репутацию.

Алджернон. Ну, тогда давай пообедаем у Виллиса.

Джек. Лучше обедай у своей тети Огасты.

Алджернон. Не имею ни малейшего желания. Начать с того, что я обедал у нее в понедельник, а обедать с родственниками достаточно и одного раза в неделю. А кроме того, когда я там обедаю, со мной обращаются как с членом семьи, и я оказываюсь то вовсе без дамы, то сразу с двумя. И наконец, я прекрасно знаю, с кем тетушка собирается посадить меня сегодня. Сегодня меня посадят рядом с Мэри Фаркар, которая любит флиртовать через стол со своим собственным мужем. А это не очень приятно. Я бы сказал – даже неприлично… но такого рода вещи все больше входят в моду. Просто безобразие, сколько женщин в Лондоне флиртуют со своими собственными мужьями. Это выглядит совершенно противоестественно. Все равно что на людях стирать свое чистое белье. Кроме того, теперь, когда я убедился, что ты заядлый банберист, я, естественно, хочу с тобой поговорить о банберизме. Хочу рассказать тебе правила.

Джек. Да никакой я не банберист. Если Гвендолен согласится выйти за меня замуж, я тут же разделаюсь со своим братцем; впрочем, я покончу с ним в любом случае. Сесили что-то слишком заинтересовалась им. Постоянно упрашивает меня простить его, ну и прочее в том же духе. Мне это уже начинает надоедать. Так что я собираюсь избавиться от Эрнеста, да и тебе советую сделать то же самое с мистером… с твоим немощным другом, которому ты дал такое нелепое имя.

Алджернон. Ничто не заставит меня расстаться с мистером Банбери, и, если ты когда-нибудь женишься, что представляется мне маловероятным, ты будешь очень рад знакомству с мистером Банбери. Женатый человек, не знакомый с мистером Банбери, влачит ужасно скучное существование.

Джек. Глупости. Если я женюсь на такой очаровательной девушке, как Гвендолен, – а она единственная девушка, на которой я хотел бы жениться, – то поверь, я и знать не захочу твоего мистера Банбери.

Алджернон. Зато твоя жена захочет. Ты, должно быть, не совсем себе представляешь, что в семейной жизни втроем весело, а вдвоем скучно.

Джек (назидательно) . Это, мой дорогой юный друг, всего лишь теория, которую безнравственные французские пьесы насаждают вот уже целых полвека.

Алджернон. И которую счастливые английские семьи подтвердили на практике за половину этого времени.

Джек. Ради бога, не пытайся казаться циником. Циничным быть проще всего.

Алджернон. В наши дни, мой друг, быть кем-то не так-то просто. В этом деле такая жестокая конкуренция. (Слышен звонок в дверь.) Должно быть, тетя Огаста. Только родственники и кредиторы звонят так по-вагнеровски. Послушай, если я отвлеку ее минут на десять, чтобы ты получил возможность сделать предложение Гвендолен, могу я рассчитывать на обед с тобой сегодня у Виллиса?

Джек. Пожалуй, раз уж тебе так хочется.

Алджернон. Но только прошу тебя отнестись к этому делу серьезно. Терпеть не могу людей, которые несерьезно относятся к вопросам принятия пищи. Это пустые люди.

Входит Лейн.

Лейн. Леди Брэкнелл и мисс Ферфакс.

Алджернон идет им навстречу. Входят леди Брэкнелл и Гвендолен.

Леди Брэкнелл. Здравствуй, милый Алджернон. Надеюсь, ты хорошо себя ведешь?

Алджернон. Я хорошо себя чувствую, тетя Огаста.

Леди Брэкнелл. Но это далеко не одно и то же. Более того, это редко когда совпадает… (Замечает Джека и холодно кивает ему.)

Алджернон (обращаясь к Гвендолен) . Боже мой, до чего же ты элегантна!

Гвендолен. Я всегда элегантна. Не правда ли, мистер Уординг?

Джек. Вы само совершенство, мисс Ферфакс.

Гвендолен. О, надеюсь, что нет. Это лишило бы меня возможности совершенствоваться, а я намерена совершенствоваться во многих отношениях.

Гвендолен и Джек усаживаются рядом в углу комнаты.

Леди Брэкнелл. Извини, Алджернон, если мы слегка опоздали, но мне надо было навестить дорогую леди Харбери. Я не была у нее с тех пор, как умер ее бедный муж. Никогда не видела, чтобы женщина так изменялась. Она выглядит лет на двадцать моложе. А теперь я выпила бы чашечку чаю и отведала бы твоих знаменитых сэндвичей с огурцами, угостить которыми ты мне обещал.

Алджернон. Да, конечно, тетя Огаста. (Идет к чайному столику.)

Леди Брэкнелл. Ты не хочешь к нам присоединиться, Гвендолен?

Гвендолен. Спасибо, мама, мне и здесь хорошо.

Алджернон (с ужасом беря в руки пустое блюдо) . Силы небесные! Лейн! Где сэндвичи с огурцами? Я ведь их специально заказывал!

Лейн (невозмутимо) . Сегодня не было огурцов на рынке, сэр. Я туда дважды ходил.

Алджернон. Не было огурцов?

Лейн. Нет, сэр. Даже за наличные.

Алджернон. Спасибо, Лейн. Можете идти.

Лейн. Благодарю вас, сэр. (Уходит.)

Алджернон. Мне очень жаль, тетя Огаста, но достать огурцов было никак невозможно, даже за наличные.

Леди Брэкнелл. Ничего, Алджернон. Леди Харбери угостила меня пышками. Она, мне кажется, живет теперь только ради своего удовольствия.

Алджернон. Я слышал, волосы у нее стали совсем золотыми от горя.

Леди Брэкнелл. Да, цвет волос у нее изменился, хотя трудно сказать, отчего. (Алджернон подходит к ней и подает ей чашку чаю.) Спасибо, мой милый. А у меня для тебя сюрприз. За обедом я хочу посадить тебя с Мэри Фаркар. Такая прелестная женщина и так внимательна к своему мужу. На них просто приятно смотреть.

Алджернон. Боюсь, тетя Огаста, я вынужден буду отказаться от удовольствия обедать у вас сегодня.

Леди Брэкнелл (нахмурившись) . Надеюсь, ты так со мной не поступишь, Алджернон. В этом случае мне пришлось бы иначе рассаживать людей за столом, и твоему дядюшке пришлось бы обедать у себя наверху. К счастью, он уже привык к этому.

Алджернон. Мне очень жаль, и я, естественно, невероятно огорчен, но я только что получил телеграмму о том, что моему бедному другу Банбери снова хуже. (Переглядывается с Джеком.) Они там считают, что в такую минуту я просто обязан быть с ним.

Леди Брэкнелл. Странно. Этот твой мистер Банбери, как видно, обладает поразительно слабым здоровьем.

Алджернон. Да, здоровье бедного Банбери никуда не годится.

Леди Брэкнелл. Должна тебе сказать, Алджернон, что, по-моему, мистеру Банбери давно пора уже сделать выбор, жить ему или умирать. Колебаться в таком важном вопросе недопустимо. Я, по крайней мере, не одобряю современной моды сочувствовать больным людям. Мне она кажется нездоровой. Поощрять болезни в других едва ли достойное дело. Быть здоровым – первейший наш долг в жизни. Я не устаю повторять это твоему бедному дяде, но он не обращает на мои слова никакого внимания… если судить по состоянию его здоровья. Что ж, Алджернон, разумеется, ты должен быть рядом с мистером Банбери – тут ничего не поделаешь. Но ты меня очень обяжешь, если от моего имени попросишь мистера Банбери почувствовать себя хоть капельку лучше к субботе, потому что я рассчитываю на твою помощь в составлении музыкальной программы. Это будет мой последний прием, и мне нужно нечто такое, что сможет стимулировать общий разговор, особенно если учесть, что это самый конец сезона и каждый уже сказал все, что хотел сказать, хотя в большинстве случаев это не бог весть что.

Алджернон. Я передам мистеру Банбери ваше пожелание, тетя Огаста, если, конечно, он будет в сознании, и мне почему-то кажется, что он постарается поправиться к субботе. Конечно, подобрать подходящую музыку не так просто. Если музыка хорошая – ее никто не слушает, а если плохая – никто не разговаривает. Впрочем, если вы будете настолько любезны, что пройдете со мной в соседнюю комнату, я могу показать вам программу, которую уже наметил для вашего приема.

Леди Брэкнелл. Спасибо, Алджернон, что не забываешь свою тетю Огасту. (Встает и идет за Алджерноном.) Я уверена, что программа будет прелестной, если, разумеется, изъять из нее все предосудительное. Например, французских легкомысленных песенок я не могу допустить. Гости всегда находят их неприличными и либо возмущаются, что ужасно вульгарно, либо смеются, что еще хуже. Немецкий язык звучит гораздо пристойнее, и, я полагаю, таковым он и есть. Гвендолен, ты будешь мне аккомпанировать.

Гвендолен. Хорошо, мама.

Леди Брэкнелл и Алджернон уходят в музыкальную комнату. Гвендолен остается.

Джек. Не правда ли, сегодня чудесная погода, мисс Ферфакс?

Гвендолен. Умоляю вас, не говорите со мной о погоде, мистер Уординг. Когда люди говорят со мной о погоде, я всегда понимаю, что на самом деле они имеют в виду нечто совершенно иное. И это заставляет меня нервничать.

Джек. Я и хочу сказать об ином.

Гвендолен. Ну вот видите. Я никогда не ошибаюсь.

Джек. Мне хотелось бы воспользоваться временным отсутствием леди Брэкнелл, чтобы…

Гвендолен. Да, я вам советую это сделать. Но учтите, у мамы есть привычка неожиданно возвращаться в комнату. Сколько раз я ей говорила об этом!

Джек (нервно) . Мисс Ферфакс, с той самой минуты, как я вас увидел, я не перестаю восторгаться вами… я восторгаюсь вами больше, чем любой из тех девушек… каких я встречал с тех пор… с тех пор как я встретил вас…

Гвендолен. О, я это прекрасно знаю. Жаль только, что вы не проявляете этого немного заметнее, по крайней мере на людях. Вы мне всегда казались неотразимо привлекательным. Даже до того, как мы с вами встретились, я уже была к вам неравнодушна. (Джек смотрит на нее с изумлением.) Мы живем, как вы, надеюсь, знаете, мистер Уординг, в век идеалов. Об этом постоянно напоминают нам самые фешенебельные ежемесячные журналы, и, как мне говорят, это стало темой проповедей даже в самых захолустных церквах. Я всегда мечтала полюбить человека по имени Эрнест. В этом имени есть нечто внушающее абсолютное доверие. Как только Алджернон сказал мне, что у него есть друг, которого звать Эрнест, я тотчас же поняла, что мне суждено полюбить вас. Имя это, что очень важно для моего душевного спокойствия, встречается, по всей видимости, крайне редко.

Джек. И вы действительно меня любите, Гвендолен?

Гвендолен. Всем сердцем!

Джек. Дорогая! Вы даже не знаете, какое для меня это счастье!

Гвендолен. Эрнест, любимый мой! (Они обнимаются.)

Джек. Но вы же не хотите сказать, что не смогли бы меня полюбить, если бы я был не Эрнест?

Гвендолен. Но вы ведь Эрнест.

Джек. Да, конечно. Но если бы меня звали как-нибудь по-другому? Неужели вы тогда не смогли бы меня полюбить?

Гвендолен (рассеянно) . Ну, это ведь только метафизические рассуждения, а метафизические рассуждения не имеют отношения к реальной жизни, какой мы ее знаем.

Джек. Сказать по правде, моя дорогая, мне имя Эрнест не нравится… По-моему, оно мне совсем не подходит.

Гвендолен. Оно вам прекрасно подходит. Это дивное имя. В нем есть своя музыка. Оно вызывает какой-то трепет в душе.

Джек. Право же, Гвендолен, по-моему, есть масса имен, гораздо более привлекательных, чем это. Джек, например, – чем не прекрасное имя?

Гвендолен. Джек?.. Нет, в имени Джек не слышно музыки, оно не вызывает душевного трепета… Я знавала нескольких Джеков, и все они, без исключения, были на редкость невзрачными молодыми людьми. Кроме того, не забывайте, что Джек – это уменьшительное от имени Джон, а Джонов у нас хватает в каждой семье. Мне искренне жаль всякую женщину, которая замужем за человеком по имени Джон. Ее жизнь с ним, должно быть, ужасно однообразна. И она, скорее всего, никогда не испытывает того упоительного наслаждения, которое дает возможность хоть немного побыть наедине с самой собой. Нет, единственное надежное для семейной жизни имя – это Эрнест.

Джек. В таком случае, Гвендолен, мне нужно срочно креститься… то есть я хотел сказать – нам срочно нужно жениться. Нельзя терять ни минуты.

Гвендолен. Жениться, мистер Уординг?

Джек (удивленно) . Ну да… конечно. Я люблю вас, мисс Ферфакс, и вы тоже мне дали понять, что не совсем равнодушны ко мне.

Гвендолен. Я обожаю вас. Но вы еще не сделали мне предложения. О том, что вы хотите жениться на мне, не было сказано пока ни слова. Этот вопрос даже не затрагивался.

Джек. В таком случае… могу ли я сейчас сделать вам предложение?

Гвендолен. Я думаю, сейчас самый для этого подходящий момент. И чтобы сразу избавить вас от возможных разочарований, мистер Уординг, я должна заранее заявить вам с полной откровенностью, что твердо решила ответить вам «да».

Джек. Гвендолен!

Гвендолен. Так что же, мистер Уординг, вы собираетесь мне сказать?

Джек. Вы сами знаете что.

Гвендолен. Но это пока что так и не было сказано вслух.

Джек. Гвендолен, согласны ли вы стать моей женой? (Опускается на колени.)

Гвендолен. Конечно, согласна, мой дорогой! Как долго вы медлили с этим! Боюсь, у вас не очень большой опыт по части предложений.

Джек. Единственная моя, я никого на свете не любил, кроме вас.

Гвендолен. Да, но мужчины сплошь и рядом делают предложения просто так, для практики. Например, мой брат Джеральд. Все мои подруги постоянно твердят мне об этом. Какие у вас чудесные голубые глаза, Эрнест. Совсем голубые. Надеюсь, вы всегда будете смотреть на меня вот так, как сейчас, – особенно в присутствии других людей.

Входит леди Брэкнелл.

Леди Брэкнелл. Мистер Уординг! Сейчас же встаньте с колен, сэр! Что за нелепая поза! Это в высшей степени неэстетично!

Гвендолен. Мама! (Джек пытается встать. Она его удерживает.) Я вынуждена попросить вас удалиться. Вы появились не вовремя. Кроме того, мистер Уординг еще не совсем закончил.

Леди Брэкнелл. Чего не закончил, осмелюсь спросить?

Гвендолен. Я помолвлена с мистером Уордингом, мама. (Оба встают.)

Леди Брэкнелл. Прошу прощения, но ты еще ни с кем не помолвлена. А когда ты действительно будешь с кем-то помолвлена, я или твой отец, если только позволит ему здоровье, сообщим тебе об этом. Помолвка для молодой девушки должна быть сюрпризом, а приятным или неприятным – это уж как получится. Этот вопрос нельзя отдавать ей на откуп… А сейчас, мистер Уординг, я хотела бы задать вам несколько вопросов.

Джек. Буду рад ответить на любые ваши вопросы, леди Брэкнелл.

Гвендолен. Вы хотите сказать, если будете знать, как ответить на них. Мамины вопросы бывают просто-таки инквизиторскими.

Леди Брэкнелл. Именно такими они и будут. А пока я буду наводить необходимые справки, ты, Гвендолен, можешь подождать меня внизу, в экипаже.

Гвендолен (с упреком) . Мама!

Леди Брэкнелл. В карету, Гвендолен!

Гвендолен идет к двери. Они с Джеком обмениваются воздушными поцелуями за спиной леди Брэкнелл. Леди Брэкнелл с некоторым недоумением озирается вокруг, не совсем понимая, что это был за звук. Потом поворачивается к дочери.

Ты слышала, Гвендолен? В карету!

Гвендолен. Да, мама. (Уходит, еще раз оглянувшись на Джека.)

Леди Брэкнелл (усаживается) . Вы тоже можете сесть, мистер Уординг. (Ищет в кармане записную книжку и карандаш.)

Джек. Благодарю вас, леди Брэкнелл, я лучше постою.

Леди Брэкнелл (вооружившись записной книжкой и карандашом) . Должна вам заметить, что вы не значитесь в моем списке подходящих женихов, хотя он в точности совпадает со списком моей близкой приятельницы, герцогини Болтон. Мы с ней как бы сотрудничаем в этом плане. Однако я готова внести вас в список, если ваши ответы будут по сердцу любящей матери. Вы курите?

Джек. Должен признаться, курю.

Леди Брэкнелл. Рада слышать. Мужчине нужно иметь какое-нибудь занятие. А то ведь в Лондоне слишком много бездельников. Сколько вам лет?

Джек. Двадцать девять.

Леди Брэкнелл. Самый подходящий возраст, чтобы обзавестись семьей. Я всегда придерживалась мнения, что мужчина, желающий вступить в брак, должен знать все или ничего. А вы – что вы знаете?

Джек (после некоторого колебания) . Ничего, леди Брэкнелл.

Леди Брэкнелл. И это я рада слышать. Я не одобряю всего того, что мешает природному неведению человека. Неведение подобно нежному экзотическому цветку: дотроньтесь до него – и он завянет. Вся концепция современного образования в корне порочна. К счастью, – по крайней мере у нас, в Англии, – образование не оставляет на человеке ни малейших следов. Иначе оно представляло бы большую опасность для высших классов и, возможно, привело бы к насилию на Гроувенор-сквер. Ваш доход?

То есть так громко и продолжительно. Музыка композитора Вагнера многими считается оглушительно громкой.

Министерство образования Республики Беларусь

Белорусский государственный университет

Филологический факультет

Кафедра зарубежной литературы

Курсовая работа

«Сравнительные конструкции в произведении Оскара Уайльда Как важно быть серьёзным»

студентки 3 курса 8 группы

отделения

романо-германской (английской) филологии

Кумичевой Светланы Сергеевны

Научный руководитель

Шахназарян Наринэ Мартиросовна

Минск, 2013

ВВЕДЕНИЕ

На протяжении многих столетий сравнение является одним из широко используемых образных средств у писателей. Более того, сравнение остается распространенным приемом в разговорном языке, а также оно не перестает интересовать ученых и исследователей. Истоки его изучения уходят далеко вглубь веков. Неизменный интерес к сравнению с позиций различных областей научного знания объясняется тем, что способность сопоставления понятий о предметах или явлениях действительности обеспечивает познание человеком окружающего мира.

В данной курсовой работе мы проведем исследование сравнительных конструкций в контексте произведения английского писателя Оскара Уайльда «Как важно быть серьёзным».

Оскар Уайльд (1854-1900) - английский драматург, поэт, прозаик и критик. Уже первый его поэтический сборник - Стихотворения (1881) продемонстрировал его приверженность к эстетическому направлению декаданса, которому свойственны культ индивидуализма, вычурность, мистицизм, пессимистические настроения одиночества и отчаяния. К этому же времени относится и первый его опыт в драматургии - Вера, или Нигилисты. Однако следующие десять лет он драматургией не занимался, обращаясь к другим жанрам - эссе, сказкам, литературно-художественным манифестам.

В конце 1881 уехал в Нью-Йорк, куда его пригласили прочитать курс лекций по литературе. В этих лекциях Уайльд первые сформулировал основные принципы английского декаданса, позднее подробно разработанные в его трактатах, объединенных в 1891 в книге Замыслы (Кисть, перо и отрава, Истина масок, Упадок искусства лжи, Критик как художник). Отрицание социальной функции искусства, приземленности, правдоподобия, солипсистская концепция природы, отстаивание права художника на полное самовыражение нашли свое отражение в известных произведениях Уайльда - его сказках, впрочем, объективно вырывающихся на пределы декаданса (Счастливый принц и другие сказки, 1888; Гранатовый домик, 1891). Нельзя не отметить волшебного, поистине завораживающего обаяния этих очень красивых и грустных историй, несомненно, адресованных не детям, но взрослым читателям. Однако с точки зрения театрального искусства в сказках Уайльда важнее другое: в них выкристаллизовался эстетический стиль отточенного парадокса, отличающий немногочисленную драматургию Уайльда, и превращающий его пьесы в уникальное явление, почти не имеющее аналогов в мировой литературе.

Все пьесы Уайльда написаны в начале 1890-х годов и сразу поставлены на лондонской сцене. Они пользовались большим успехом; критики писали о том, что Уайльд внес оживление в английскую театральную жизнь, о продолжении драматургических традиций Шеридана. Однако с течением времени стало ясно, что эти пьесы вряд ли можно отнести к простым «комедиям нравов». Сегодня именно О.Уайльд справедливо считается основоположником интеллектуального театра, в середине 20 в. получившего свое развитие в течении абсурдизма.

В комедии Как важно быть серьезным с весьма красноречивым подзаголовком Легкомысленная комедия для серьезных людей двое молодых светских людей ведут двойную жизнь, пытаясь избавить ее от повседневных забот. Уайльд показывает лицемерие и расчетливость, царящие в английских сливках общества, где для того, чтобы жениться на любимой девушке, необходимо находиться в списке женихов, составленном ее матерью, жить на модной стороне улицы, иметь достойных родителей, определенный годовой доход и политические взгляды.

Объектом нашего исследования являются 60 единиц сравнительных конструкций с союзом as в пьесе английского писателя Оскара Уайльда «Как важно быть серьёзным».

Предметом исследования являются типы использованных сравнений в произведении.

Цель данной курсовой работы - изучение сравнительных конструкций с as, которые встречаются в произведении Оскара Уайльда с точки зрения состава, семантики, рассмотрение их функций в пьесе английского писателя.

Исходя из цели и предмета исследования, можно выделить следующие задачи:

выделить различные типы сравнительных оборотов в данном произведении.

проанализировать состав, структуру, а также семантику данных конструкций.

выявить функции сравнительных оборотов в произведении, как стилистического приема.

Актуальность темы обусловлена тем, что рассмотрение литературного произведения мирового уровня представляется интересным и занимательным, а также позволяет нам расширить понятия о стиле данного автора.

ГЛАВА I. ТЕОРИЯ СРАВНЕНИЙ И СРАВНИТЕЛЬНЫХ ОБОРОТОВ

1.1 Сравнения в современной лингвистике и основные направления их изучения

Сравнение можно рассматривать с различных позиций. Так, в логике сравнение - это сравнение-тождество, которое получает в языке формальное выражение в виде определенных компаративных конструкций. В соответствии с данной позицией для получения правильного вывода в процессе сравнения следует строго соблюдать ряд необходимых условий:

) сравнивать следует только однородные понятия, которые отражают однородные предметы и явления объективной действительности;

) сравнивать предметы надо по таким признакам, которые имеют важное, существенное значение [Логический словарь 1971, с. 498].

В философии же сравнение определяется как «познавательная операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов; с помощью сравнения выявляют количественные и качественные характеристики предметов, классифицируется, упорядочивается и оценивается содержание бытия и познания. Сравнить - это сопоставить «одно» с «другим» с целью выявления их возможных отношений. Посредством сравнивания мир постигается как связное разнообразие» [Философский энциклопедический словарь 1989, с. 623].

В своих работах Гальперин рассматривает сравнение как категорию лингвостилистики, т.е. как одно из средств языка, способное нести дополнительную эстетическую информацию [Гальперин 1981, с. 5].

Существенное влияние на исследуемые приоритеты в изучении сравнения в качестве стилистического средства языка оказали изыскания античных философов и ораторов о языке поэзии и ораторском искусстве (Цицерон), трактаты античных теоретиков (Аристотель, Платон), а также труды арабских ученых (Аскари).

Многие из идей, выдвинутых учеными в древности, перекликаются с мыслями, которые широко обсуждаются в современной науке. Таким образом, рассмотрение взглядов исследователей различных эпох и научных традиций относительно приема сравнения позволяет продемонстрировать развитие этапов и концепций в его изучении. В данной работе мы выделяем следующие направления:

) Литературоведческое направление;

) Лингвостилистическое направление.

.1.1 Литературоведческое направление

В России литературоведение сложилось в начале 19 в., прежде всего, в трудах В.К. Тредиаковского, далее А.Г. Горнфельда, А.А.Потебни, А.Н. Веселовского и других. Сравнение было рассмотрено в рамках различных областей литературоведения с применением разнообразных методологических подходов.

Известный русский исследователь А.А Потебня в «Теоретической поэтике» определяет сравнение как троп, также он изучает его виды и формы в народной песне, гомеровских поэмах и поэтических произведениях. В своей работе он также анализирует случаи смешения сравнения с метафорой. По замечанию А.А. Потебни, «самый процесс познания есть процесс сравнивания» [Потебня 1997, с. 76].

Изучением сравнения занимался также А.Н. Веселовский - родоначальник исторической поэтики, который говорил о том, что связь мифа, языка и поэзии заключается в единстве психологического приема, основанного на том, что сознание человека живет в сфере сближений и параллелей. Значение сравнения в развитии психологического параллелизма А.Н. Веселовский видит в том, что с развитием человеческого самосознания идея тождества между ним и природой уступает место идее особенности. Так, по мнению исследователя, уравнения «молния - птица», «человек - дерево» сменялись сравнениями «молния как птица», «человек, что дерево» и т.п. Сравнение, таким образом, представляет собой «уже прозаический акт сознания, расчленившего природу» [Веселовский 1989, с. 146]. Оно становится формой образности: овладевает запасом сближений и символов, выработанных предыдущей историей параллелизма и развивается по указанным им стезям [Там же].

В.Б. Шкловский в свою очередь подчеркивает, что в психологическом параллелизме важно ощущение несовпадения при сходстве. Цель параллелизма, как и вообще цель образности, он видит в перенесении предмета из его обычного восприятия в сферу нового восприятия, т.е. своеобразное семантическое изменение [Шкловский 1925, с. 24].

Другой критик и теоретик литературы П.В. Палиевский также усматривал в сравнении элементарную модель художественной мысли. «Подобно тому, как во внутренней форме слова таятся элементарные признаки сравнения, - пишет он, - в сравнении уже видны важнейшие свойства общей художественной стихии - взаимоотражения. Ибо полноправный, «большой» художественный образ - это богатая система взаимоотражений. Предметы в нем освещают друг друга как хорошо расставленные зеркала» [Палиевский 1962, с. 80]. При этом художественной мысли ничто не может помешать вобрать в себя самые несовместимые вещи. Художественный образ нельзя ограничить конкретным временем и пространством, данными обстоятельствами и наличным объектом отражения [Там же].

Относительно соотношения сравниваемых предметов М.А. Петровский, русский литературовед и переводчик, отмечал, что в сравнении существенна именно раздельность сопоставляемых предметов, которая внешне выражается частицей «как» и т.п. Именно поэтому между сравниваемыми предметами, по его утверждению, ощущается расстояние, демонстрирующее раздельность сравнения [Петровский 1925, с. 861].

Б.В. Томашевский, литературовед и текстолог, высказывает мнение о том, что сравнение основывается не столько на сходстве самих предметов, сколько на сходстве авторского отношения к сравниваемым предметам [Томашевский 1929, с. 32].

Д.С. Лихачев, исследовавший поэтику древнерусской литературы, писал о принципах изучения сравнения: «С одной стороны, должны изучаться исторические изменения сравнений по хронологическим периодам развития литературы, с другой - по отдельным жанрам с целью выявления чрезвычайно существенных жанровых отличий сравнений» [Лихачев 1997, с. 508].

Что касается зарубежного литературоведения, то здесь сравнение определяется как фигура речи, в которой образно и описательно сопоставляются два понятия . Согласно английскому исследователю А. Бэну, сравнение не составляет фигуры, если сравниваемые предметы совершенно однородны. В словесных произведениях, действующих на чувство, - в ораторской речи и в поэзии - сравнения имеют целью дать большую силу впечатлению. Напротив, во всех формах речи, имеющих целью действовать не на ум, - как в описании, повествовании и рассуждении - сравнения употребляются для того, чтобы сделать предметы более понятными. А. Бэн устанавливает следующие правила для сравнений, служащих усилению впечатления:

Выбранный для сравнения образ должен быть выразительнее, чем предмет сравниваемый.

Степень усиления не должна переходить границ естественности.

Сравнение не должно быть чересчур обыкновенно и избито. Некоторая доля свежести и оригинальности обязательна везде, где желают достигнуть сильного впечатления.

Не следует употреблять сравнения, которые говорят только уму, не давая ничего чувству. Но обратное возможно: сравнение может не оправдываться с точки зрения ума, но впечатления сравниваемых предметов гармонируют между собой [Бэн 1886, с. 125].

.1.2 Лингвостилистическое направление

Лингвистический статус стилистических средств обсуждался многими исследователями и нередко осуществлялся в конкретных аналитических работах, но настоящее обоснование в европейской научной традиции он получил только в начале XX в. Именно в этот период происходит переосмысление классических представлений о риторических фигурах и тропах, а также исторических предшественников стилистических приемов. Как известно, впервые внимание к изучению особенностей семантических механизмов стилистических явлений привлек известный французский ученый Ш. Балли в своем труде «Трактат по стилистике» [Балли 1961, с. 24]. Таким образом, перемещение внимания исследователей с формально-логического подхода изучения стилистических явлений в сторону лингвистического модуса, задаваемого их структурно-семантическим механизмом, значительно расширило данную проблематику.

Что касается отечественной лингвостилистики, то здесь выявление стилистической сущности приема посредством обращения к его структурно-семантическому ядру, прежде всего, связано с концепцией И.Р. Гальперина. Своеобразие стилистического приема исследователь видит в его способности приобретать определенную семантику только в насыщенном конкретными смыслами тексте. И.Р. Гальперин выдвигает на первый план один из признаков стилистических приемов - их модулируемость: «Стилистические приемы - это модели, абстрагированные от конкретных морфологических, лексических, фразеологических, синтаксических средств языка, имеющих особую выделительную, экспрессивную окраску» [Гальперин 1974, с. 122].

Проведя определенный анализ существующих в современном языкознании и литературоведении теорий, мы можем говорить о том, что классическая модель приема сравнения имеет следующий вид: А- С - f - B, где А - референт сравнения (то, что сравнивается), B - агент сравнения (то, с чем сравнивается), С - основание (признак), f - связка подобия (выраженная посредством союза like, реже as if, as though, than; глаголов to resemble, to seem, to remind, to be the same as; частицы of). Традиционно лингвистический механизм приема сравнения определяется как интерференция лексико-грамматических значений его компонентов, т.е. сближение некоторых общих признаков его агента и референта. При этом исследователи подчеркивают, что выделяемый общий признак не является равноценным для них. В силу неравноценности признака, лежащего в основе сравнения, между сопоставляемыми предметами возникает дистантность. «В сравнении, - пишет И.Р. Гальперин, - сходным признаком является один признак, характерный для полного ряда явлений и случайный для другого» [Гальперин 1958, с. 169].

Более того, в одну из задач данной работы входит разграничение понятий приема сравнения и логического сравнения. Как правило, в лингвистике выделяют сравнение как логическую категорию и как средство создания образности. Кроме того, в зависимости от фактора новизны образной основы сравнения различают традиционные и индивидуальные сравнения.

Логическое сравнение представляет собой сопоставление близких предметов и явлений с целью установления сходства или различия между ними. Оно строится на четко выраженной логической основе и его правдоподобность не вызывает сомнений. Оно обращено в большей степени к рассудку, нежели чувственному восприятию, и потому характеризуется ясностью и однозначностью смысла. Например:

«He wore a very wide-brimmed straw hat, like the fishmen`s hat» .

В данном отрывке описание головного убора одного из героев строится на его сопоставлении со шляпами, которые обычно носят рыбаки. Утверждение их сходства основывается на совпадении ряда признаков very wide-brimmed, straw. Однако это сходство не является полным: здесь же указывается их отличие по форме и высоте (but the crown flat, not high and pointed). Данный пример содержит логическое сравнение, поскольку здесь происходит сопоставление однородных предметов по их существенным признакам. К тому же сравнение ограничено лишь установлением сходства и никаких дополнительных ассоциаций не вызывает.

Образное сравнение, как правило, создается за счет уподобления различных по своей природе предметов и явлений. При этом сходство может быть сильно преувеличено, поскольку эмоциональная оценка в таких случаях часто преобладает над рациональной. Образное сравнение проявляет семантику сослагательности: возможность, приблизительность. Оно ориентировано не столько на сообщение фактов, сколько на выражение отношения к ним.

«There`s your brother, his thought struggled on, like an aged horse over a hilly road» .

Привлечение в качестве агента сравнения одушевленного предмета (an aged horse), а также использование глагола активного действия to struggle on со значением to make great efforts, especially when trying to deal with a difficult problem or situation способствует созданию представления о физическом напряжении, которое испытывает больной человек, пытаясь сконцентрировать свое внимание на теме беседы.

Однако образные сравнения могут также строиться на сопоставлении предметов, относящихся к одной сфере действительности. Н.Д. Арутюнова, полагая, что созданию образности сравнения способствует сопоставление объектов, принадлежащих к разным классам, признает также, что если специализация объекта сопровождается видоизменением его облика, сопоставление между собой представителей разных функциональных подклассов может стать образным [Арутюнова 1999, с. 281].

В качестве иллюстрации этого утверждения приведем отрывок из романа У.С.Моэма «The Moon and Sixpence»:

«But here was a man who sincerely did not mind what people thought of him, and so convention had no hold of him; he was like a wrestler whose body is oiled; you could not get a grip on him, it gave him a freedom which was an outrage» .

Данный фрагмент содержит образное сравнение, несмотря на то, что в качестве референта и агента сравнения выступает человек: A - he (Charles Stickland) и B - a wrestler whose body is oiled. В выражении you could not get a grip on him актуализируются одновременно два значения слова grip:

1. a very tight forceful hold;

Control over somebody .

Как мы уже отмечали, сравнения также бывают традиционными и индивидуальными в зависимости от фактора новизны образной основы. Традиционные сравнения представляют собой особый ряд сравнений. Они основываются на образах, которые «известны и привычны каждому члену данного языкового коллектива и передаются по традиции от поколения к поколению» [Чернышова 1970, с. 50]. Такие сравнения функционируют как фразеологизм в его устойчивом словарном значении [Лотман 1999, с. 55].

Приведем пример традиционного сравнения:

«The Patna was a local steamer as old as the hills <…> and eaten up with rust worse than a condemned water tank» .

В данном отрывке из романа Дж.Конрада «Lord Jim» для описания ветхого состарившегося корабельного судна используется традиционное сравнение as old as the hills, которое уходит корнями в глубь веков, со значением ancient, very old, not young .

Индивидуальные сравнения характеризуются непредсказуемостью и оригинальностью. Они отражают субъективное авторское видение мира, которое не всегда совпадает с представлениями других носителей данного языка, в связи с чем их употребление ограничено. Следует помнить также и о том, что «разграничение образов общепринятых и индивидуальных связано с трудностями, и, прежде всего, с наличием переходных явлений» [Ковтун 1978, с. 57].

«And that golden fortnight passed and passed through her like an endless band of reminiscence. Its memories were like flowers, such scent and warmth and colour in them» .

Здесь при описании эмоциональных переживаний героини романа Дж.Голсуорси использует весьма неожиданное сравнение ее воспоминаний с цветами. Данный эффект усиливается расположением основания сравнения в конце высказывания. Более того, наделение референта сравнения физическими свойствами - запахами, теплом, красками - призвано подчеркнуть их яркость.

Что же касается основополагающего определения стилистического приема сравнения, то в отечественной лингвостилистике оно принадлежит И.Р.Гальперину: «Два понятия обычно относятся к разным классам явлений, сравниваются между собой по какой-либо одной из черт. Обязательным условием для стилистического приема сравнения является сходство какой-нибудь одной черты при полном расхождении других черт.

Более того, сходство обычно усматривается в тех чертах, признаках, которые не являются существенными, характерными для обоих сравниваемых предметов (явлений), а лишь для одного из членов сравнения» [Гальперин 1958, с. 167].

.4 Функции сравнительных оборотов

Cтилистический прием сравнения способен выполнять в художественном тексте различные функции. Среди них отмечаются изобразительная и оценочная функции, функция создания сатирического эффекта, а также функция афористической формы изложения.

Рассмотрим указанные функции :

·Изобразительная функция

«There was a grand-father clock, and a roll-top secretary in one corner, now closed and locked and polished, shimbering like some chestnut-coloured armadillo» .

В данном примере мы видим описание комнаты персонажа. Среди предметов мебели, расположенных в комнате, особое внимание привлекает секретер, чей вид вызывает ассоциации с броненосцем. При его описании используется ряд выражений, позволяющих сопоставить его с млекопитающим, панцирь которого покрыт роговыми щитками. Благодаря воображению рассказчика, данный элемент мебели оживает: приобретает способность живых существ к пребыванию в состоянии сна (shimbering).

·Оценочная функция

«I think he was a little like the lizard that changes colour with its surroundings» .

Здесь персонаж романа получает нелицеприятную оценку через сравнение с пресмыкающимся, способным изменяться в зависимости от окружающей обстановки. Однако оценка смягчена с помощью выражения a little, что отрицает отношение говорящего.

·Функция создания сатирического эффекта

«Cut off from contact with the outer world, and with the past, the citizen of Oceania is like a man in interstellar space, who has no way of knowing which direction is up and which is down» .

Сатирическое изображение тоталитарной системы в романе Дж.Оруэлла накладывает отпечаток на все элементы данного произведения. Автор уподобляет жителя вымышленной страны Океании, находящегося в полной изоляции от мира, не знающего ни своего прошлого, ни будущего, человеку, находящемуся в состоянии невесомости, то есть не способному определить свое местоположение во времени и пространстве.

·Функция афористической формы изложения

«Times are changing, you know. This is a great age of progress. And progress is like a lively horse. Either one rides it, or it rides one» .

В данном фрагменте мы можем наблюдать рассуждение одного из персонажей романа о происходящих в обществе переменах. Его оценка ситуации, ведущей к изменению устоявшегося уклада жизни, выражена в краткой и выразительной форме. Основание для сравнения функционирует в качестве самостоятельного предложения.

Как видно, прием сравнения не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд. Следует отметить, что сегодня внимание исследователей особенно привлекает неконвенциональность построений стилистических приемов: «Даже привычные, веками литературной практики отработанные приемы, будучи подвергнуты некоторой, часто незначительной, реструктуризации или модификации, способны обнаружить новизну и свежесть и засверкать непривычными гранями» [Наер 2000, с. 4-5].

ГЛАВА II. СРАВНИТЕЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ С СОЮЗОМ AS В ПРОИЗВЕДЕНИИ ОСКАРА УАЙЛЬДА «КАК ВАЖНО БЫТЬ СЕРЬЁЗНЫМ»

.1 Классификация сравнений, по типам конструкций

Существенное влияние на степень сопоставляемых понятий оказывают такие связующие слова в структуре сравнения, как like и as.

Рассмотрим сравнения с as на примерах из текста исследуемого нами произведения.

AS… AS

1. As far as the piano is concerned, sentiment is my forte.

.I"ll reveal to you the meaning of that incomparable expression as soon as you are kind enough to inform me why you are Ernest in town and Jack in the country.

.I am always telling that to your poor uncle, but he never seems to take much notice... as far as any improvement in his ailments goes.

.I would strongly advise you, Mr. Worthing, to try and acquire some relations as soon as possible, and to make a definite effort to produce at any rate one parent, of either sex, before the season is quite over.

5. As far as she is concerned, we are engaged.

.It is perfectly phrased ! and quite as true as any observation in civilized life should be.

.We might go as far as the schools and back.

.The precept as well as the practice of the Primitive Church was distinctly against matrimony.

.You young scoundrel, Algy, you must get out of this place as soon as possible. I don"t allow any Bunburying here.

.Disloyalty would be as impossible to him as deception.

.Oh, flowers are as common here. Miss Fairfax, as people are in London.

.Was it in order that you might have an opportunity of coming up to town to see me as often as possible ?

AS… IF

13.You behave as if you were married to her already.

.Well, my dear fellow, you need not eat as if you were going to eat it all.

.You look as if your name was Ernest.

. My dear Algy, you talk exactly as if you were a dentist.

.You look as if you had toothache, and I have got such a surprise for you.

.She looks anxiously round as if desirous to escape.

.Noises heard overhead as if someone was throwing trunks about.

.It sounds as if he was having an argument.

21.They seem, as

.Eating as usual, I see, Algy!

. It is almost as bad as the way Gwendolen flirts with you.

. as Ernest.

.Oh !... by the way, Lane, I see from your book that on Thursday night, when Lord Shoreman and Mr. Worthing were dining with me, eight bottles of champagne are entered as having been consumed.

.Cecily, who addresses me as her uncle from motives of respect that you could not possibly appreciate, lives at my place in the country under the charge of her admirable governess.

.And as a high moral tone can hardly be said to conduce very much to either one"s health or one"s happiness, in order to get up to town I have always pretended to have a younger brother of the name of Ernest, who lives in the Albany, and gets into the most dreadful scrapes.

.Oh, they count as Tories.

.We live, as I hope you know, Mr. Worthing, in an age of ideals.

.Ah ! that is clearly a metaphysical speculation, and like most metaphysical speculations has very little reference at all to the actual facts of real life, as we know them.

. as

.I feel bound to tell you that you are not down on my list of eligible young men, although I have the same list as the dear Duchess of Bolton has.

.There are far too many idle men in London as it is.

.Surely such a utilitarian occupation as the watering of flowers is rather Moulton"s duty than yours ?

35. As a man sows so let him reap.

.He is not one of those whose sole aim is enjoyment, as , by all accounts, that unfortunate young man his brother seems to be.

. as a guest.

.Well, at any rate, that is better than being always over-dressed as you are.

.I think that is quite as it should be.

.Do you allude to me. Miss Cardew, as an entanglement?

.Shall I lay tea here as usual, Miss?

.They seem, as a class, to have absolutely no sense of moral responsibility.

.On the morning of the day you mention, a day that is for ever branded on my memory, I prepared as usual to take the baby out in its perambulator.

.I don"t think that, as things are now, it would be of much practical value to either of us. Dr. Chasuble.

.However, as your present mood seems to beone peculiarly secular, I will return to the church at once.

.You may also address me as Aunt Augusta.

.Yes, quite as I expected.

.Pretty child ! your dress is sadly simple, and your hair seems almost as Nature might have left it.

.On this point, as indeed on all points, I am firm.

51. As a matter of form, Mr. Worthing, I had better ask you if Miss Cardew has any little fortune ?

52. As for your conduct towards Miss Cardew, I must say that your taking in a sweet, simple, innocent girl like that is quite inexcusable.

.Indeed, when I am in really great trouble, as anyone who knows me intimately will tell you, I refuse everything except food and drink.

.The fact that they did not follow us at once into the house, as anyone else would have done, seems to me to show that they have some sense of shame left

.An excellent idea ! I nearly always speak at the same time as other people.

56.Nothing annoys people so much as not receiving invitations.

.You couldn"t be so heartless as to disown him.

.I think it is rather hard that you should leave me for so long a period as half an hour.

.You won"t be able to run down to the country quite so often as you used to do, dear Algy.

.You won"t be able to disappear to London quite so frequently as your wicked custom was.

Сравнительные обороты, используемые в пьесе Оскара Уайльда «Как важно быть серьёзным», можно разделить на две основные группы, согласно грамматическим и лексико-семантическим признакам:

Простые сравнения;

Сложные сравнения.

К простым относятся следующие сравнения:

1.They seem, as a class, to have absolutely no sense of moral responsibility.

.Eating as usual, I see, Algy !

.I have introduced you to everyone as Ernest.

.Oh, they count as Tories.

.An engagement should come on a young girl as a surprise, pleasant or unpleasant, as the case may be.

.It is perfectly childish to be in deep mourning for a man who is actually staying for a whole week with you in your house as a guest.

Действие комедии происходит в лондонской квартире молодого джентльмена Алджернона Монкрифа, выходца из аристократического семейства, и в поместье его закадычного друга Джека Уординга в Вултоне, графство Хартфордшир.

Скучающий Алджернон, ожидая к чаю свою тётку леди Брэкнелл с очаровательной дочерью Гвендолен, обменивается ленивыми репликами со своим лакеем Лэйном, не меньшим гедонистом и любителем пофилософствовать. Неожиданно его одиночество прерывается появлением его давнего приятеля и постоянного оппонента-соперника во всех начинаниях, мирового судьи и владельца обширного сельского поместья Джека Уординга. Скоро выясняется, что, пресытившись светскими и служебными обязанностями (на попечении Уординга к тому же восемнадцатилетняя воспитанница), оба разыгрывают перед окружающими одну и ту же игру, только именуют её по-разному: Джек, стремясь вырваться от домашних, заявляет, что едет «к своему младшему брату Эрнесту, который живёт в Олбени и то и дело попадает в страшные передряги»; Алджернон же в аналогичных случаях ссылается на «вечно больного мистера Бенбери, для того чтобы навещать его в деревне, когда вздумается». Оба - неисправимые себялюбцы и сознают это, что ничуть не мешает им при надобности обвинять друг друга в безответственности и инфантильности.

«Только родственники и кредиторы звонят так по-вагнеровски», - отзывается Алджернон о зашедших навестить его дамах. Пользуясь случаем, Джек переводит беседу на матримониальные темы: он давно влюблён в Гвендолен, но никак не осмелится признаться девушке в своих чувствах. Отличающийся отменным аппетитом и столь же неистребимой склонностью к любовным интрижкам Алджернон, опекающий свою кузину, пытается изображать оскорблённую добродетель; но тут в дело вступает невозмутимо-словоохотливая леди Брэкнелл, учиняющая новоявленному претенденту на руку дочери (та, наделённая недюжинным практицизмом и здравым смыслом, уже успела дать м-ру Уордингу предварительное согласие, добавив, что мечтой её жизни было выйти замуж за человека по имени Эрнест: «В этом имени есть нечто, внушающее абсолютное доверие») настоящий допрос с акцентом на имущественных аспектах его благосостояния. Все идёт благополучно, пока речь не заходит о родословной мирового судьи. Тот не без смущения признается, что является найдёнышем, воспитанным сердобольным сквайром, обнаружившим его... в саквояже, забытом в камере хранения на лондонском вокзале Виктория.

«Я очень рекомендую вам обзавестись родственниками и сделать это ещё до окончания сезона», - советует Джеку невозмутимая леди Брэкнелл; иначе брак с Гвендолен невозможен. Дамы удаляются. Впрочем, спустя некоторое время Гвендолен вернётся и предусмотрительно запишет адрес поместья м-ра Уординга в провинции (сведения, неоценимые для незаметно подслушивающего их разговор Алджернона, горящего желанием во что бы то ни стало познакомиться с очаровательной воспитанницей Джека Сесили - намерение, никоим образом не поощряемое Уордингом, радеющим о нравственном совершенствовании своей подопечной). Как бы то ни было, оба друга-притворщика приходят к выводу, что и «беспутный младший брат Эрнест», и «вечно больной мистер Бенбери» постепенно становятся для них нежелательной обузой; в предвидении светлых грядущих перспектив оба дают слово избавиться от воображаемой «родни».

Причуды, однако, вовсе не являются прерогативой сильного пола, К примеру, в поместье Уординга над учебниками географии, политической экономии и немецкого скучает мечтательная Сесили, слово в слово повторяющая сказанное Гвендолен: «Моей девической мечтой всегда было выйти замуж за человека, которого зовут Эрнест». Больше того: она мысленно обручилась с ним и хранит шкатулку, полную его любовных писем. И неудивительно: её опекун, этот скучный педант, так часто с возмущением вспоминает о своём «беспутном» братце, что тот рисуется ей воплощением всех достоинств.

К изумлению девушки, предмет её грёз появляется во плоти: разумеется, это Алджернон, трезво рассчитавший, что его друг ещё на несколько дней задержится в Лондоне. От Сесили он узнает, что «суровый старший брат» решил отправить его на исправление в Австралию. Между молодыми людьми происходит не столько любовное знакомство, сколько своего рода словесное оформление того, о чем грезилось и мечталось. Но не успевает Сесили, поделившись радостной новостью с гувернанткой мисс Призм и соседом Джека каноником Чезюблом, усадить гостя за обильную деревенскую трапезу, как появляется хозяин поместья. Он в глубоком трауре, и вид его печален. С подобающей торжественностью Джек объявляет своим чадам и домочадцам о безвременной кончине своего непутёвого братца. А «братец» - выглядывает из окна...

Но если это недоразумение ещё удаётся худо-бедно утрясти с помощью экзальтированной старой девы-гувернантки и доброго каноника (к нему-то и апеллируют оба друга-соперника, заявляя, один за другим, о страстном желании креститься и быть наречёнными одним и тем же именем: Эрнест), то с появлением в поместье Гвендолен, заявляющей ни о чем не подозревающей Сесили, что она помолвлена с мистером Эрнестом Уордингом, воцаряется тотальная неразбериха. В подтверждение собственной правоты она ссылается на объявление в лондонских газетах, другая - на свой дневник. И только поочерёдное появление Джека Уординга (разоблачаемого невинной воспитанницей, называющей его дядей Джеком) и Алджернона Монкрифа, какового беспощадно изобличает собственная кузина, вносит в смятенные умы нотку обескураженного спокойствия. Ещё недавно готовые разорвать друг друга представительницы слабого пола являют друзьям пример истинно феминистской солидарности: их обеих, как всегда, разочаровали мужчины.

Впрочем, обида этих нежных созданий непродолжительна. Узнав, что Джек, несмотря ни на что, намерен пройти обряд крещения, Гвендолен великодушно замечает: «Как глупы все разговоры о равенстве полов. Когда дело доходит до самопожертвования, мужчины неизмеримо выше нас».

Из города неожиданно появляется леди Брэкнелл, которой Алджернон тут же выкладывает радостную весть: он намерен сочетаться браком с Сесили Кардью.

Реакция почтенной дамы неожиданна: ей определённо импонируют миловидный профиль девушки («Два наиболее уязвимых пункта нашего времени - это отсутствие принципов и отсутствие профиля») и её приданое, что до происхождения... Но тут кто-то упоминает имя мисс Призм, и леди Брэкнелл настораживается. Она непременно желает увидеть эксцентричную гувернантку и узнает в ней... исчезнувшую двадцать восемь лет назад непутёвую служанку своей покойной сестры, повинную в том, что она потеряла ребёнка (вместо него в пустой коляске обнаружили рукопись трёхтомного романа, «до тошноты сентиментального»). Та смиренно признается, что по рассеянности положила доверенного ей ребёнка в саквояж, а саквояж сдала в камеру хранения на вокзале.

Встрепенуться при слове «саквояж» наступает очередь Джека. Спустя несколько минут он с торжеством демонстрирует присутствующим бытовой атрибут, в котором был найден; и тут выясняется, что он - не кто иной, как старший сын профессионального военного, племянник леди Брэкнелл и, соответственно, старший брат Алджернона Монкрифа. Больше того, как свидетельствуют регистрационные книги, при рождении он был наречён в честь отца Джоном Эрнестом. Так, словно повинуясь золотому правилу реалистической драмы, в финале пьесы выстреливают все ружья, представшие на обозрение зрителям в её начале. Впрочем, об этих канонах едва ли думал создатель этой блестящей комедии, стремившийся превратить её в подлинный праздник для современников и потомков.

Пересказал

Оскар Уайльд

Как важно быть серьезным

Несерьезная комедия для серьезных людей

Посвящается

Роберту Болдуину Россу

в знак восхищения

и искреннего расположения

Действующие лица

Джон Уординг , мировой судья.

Алджернон Монкрифф .

Его преподобие Чезьюбл , доктор богословия, каноник.

Мистер Грибзби , стряпчий.

Мерримен , дворецкий.

Лейн , лакей Монкриффа.

Моултон , садовник.

Леди Брэкнелл .

Достопочтенная Гвендолен Ферфакс , ее дочь.

Сесили Кардью .

Мисс Призм , ее гувернантка.

Место действия:

действие первое - квартира Алджернона Монкриффа на Хаф-Мун-стрит, Лондон, Уэст-Энд;

действие второе - сад в поместье мистера Уординга, Вултон;

действие третье - гостиная в доме мистера Уординга, Вултон;

действие четвертое - там же, где и третье.

Время действия - наши дни.

Действие первое

Гостиная в квартире Алджернона на Хаф-Мун-стрит, Лондон, Уэст-Энд. Время: после полудня. Комната обставлена роскошно и со вкусом. Из соседней комнаты слышатся звуки фортепьяно. Лейн накрывает на стол к чаю. Музыка умолкает, и входит Алджернон .

Алджернон . Вы слышали, как я играю, Лейн?

Лейн . Я считаю невежливым подслушивать, сэр.

Алджернон . Очень жаль, Лейн, - жаль вас, я имею в виду. Я играю не слишком точно - точно может играть любой, - зато с удивительной экспрессией. Когда я играю на фортепьяно, мое форте - это чувство. Трезвость ума я приберегаю для прозы жизни.

Лейн . Да, сэр.

Алджернон . Ну а что касается прозы жизни, Лейн, скажите, готовы ли сэндвичи с огурцами для леди Брэкнелл?

Лейн . Да, сэр.

Алджернон . Гм. И где же они?

Лейн . Вот, сэр. (Показывает блюдо с сэндвичами.)

Алджернон (осматривает их, берет два и садится на диван) . Да… кстати, Лейн, я вижу по записям в вашей хозяйственной книге, что в четверг, когда у меня обедали лорд Шормен и мистер Уординг, было выпито восемь бутылок шампанского.

Лейн . Да, сэр; восемь бутылок и пинта пива.

Алджернон . Интересно, как это получается, что слуги холостяков пьют только шампанское? Я спрашиваю чисто из любопытства.

Лейн . Я усматриваю причину в высоком качестве напитка, сэр. Мне не раз случалось замечать, что у людей, обзаведшихся семьей, шампанское редко бывает столь же превосходным.

Алджернон . Боже праведный, Лейн! Неужели семейная жизнь оказывает на людей такое пагубное воздействие?

Лейн . Я полагаю, сэр, что в жизни семейного человека есть и привлекательные стороны. Хотя у меня самого в этом отношении опыта пока еще не так много. Я был женат всего только однажды. Да и то в результате недоразумения, имевшего место между мною и одной молодой особой.

Алджернон (с томно-усталым видом) . Не думаю, Лейн, что ваша семейная жизнь меня так уж интересует.

Лейн . Вы правы, сэр, это не очень интересная тема. Я лично редко об этом думаю.

Алджернон . Вполне естественно! Спасибо, Лейн, можете идти.

Лейн . Благодарю вас, сэр.

Алджернон . Хотя постойте… Дайте мне еще один сэндвич с огурцом.

Лейн . Слушаю, сэр. (Возвращается и подносит Алджернону блюдо с сэндвичами.)

Лейн уходит.

Алджернон . Взгляды Лейна на семейную жизнь не отличаются большой строгостью. Ну а если низшие сословия не будут подавать нам пример высокой нравственности, тогда какой от них прок? У них, по-видимому, начисто отсутствует представление о моральной ответственности.

Входит Лейн .

Лейн . Мистер Эрнест Уординг.

Входит Джек . Лейн уходит.

Алджернон . Как дела, дорогой Эрнест? Что привело тебя в Лондон?

Джек . Желание развеяться, что же еще? А ты, как всегда, жуешь, Алджи?

Алджернон (сухо) . Насколько я знаю, в приличном обществе принято в пять часов подкрепляться. Где ты пропадал с самого четверга?

Джек (располагается на диване) . У себя, в провинции.

Алджернон . А чем ты там вообще занимаешься?

Джек (снимая перчатки) . В городе развлекаешься сам, за городом развлекаешь других. Но это так скучно!

Алджернон . Ну и кого же ты там развлекаешь?

Джек (небрежно) . Соседей, всего лишь соседей.

Алджернон . Ну и как, симпатичные у тебя соседи в Шропшире?

Джек . Совершенно ужасные! Никогда с ними не разговариваю.

Алджернон . Здорово же ты их там развлекаешь! (Подходит к столу и берет сэндвич.) Кстати, я не ошибаюсь? Твое графство ведь Шропшир?

Джек . Шропшир? При чем тут Шропшир? Ах, ну да, конечно… Но послушай, что все это значит - чашки, сэндвичи с огурцами? Ради кого такая расточительность у столь молодого человека? Кого ты ждешь к чаю?

Алджернон . О, всего лишь тетю Огасту и Гвендолен.

Джек . Но это же замечательно!

Алджернон . Может быть. Но боюсь, что тетя Огаста не будет в восторге от твоего здесь присутствия.

Джек . Могу я поинтересоваться, почему?

Алджернон . Дорогой Джек, твоя манера флиртовать с Гвендолен до ужаса неприлична. Впрочем, как и манера Гвендолен флиртовать с тобой.

Джек . Но я люблю Гвендолен. Я и в Лондон-то приехал только затем, чтобы сделать ей предложение.

Алджернон . Ты ведь сказал, что приехал развеяться… А предложение - это скорее дело.

Джек . В тебе нет ни капли романтики.

Алджернон . А какая романтика в предложении? Быть влюбленным - это действительно романтично. Но делать конкретное, недвусмысленное предложение - в этом нет ни малейшей романтики. Тем более, что его могут принять. Насколько мне известно, так обычно и поступают. Тогда прощай вся романтика, ведь вся ее суть - в неопределенности. Если я когда-нибудь и женюсь, то обязательно постараюсь тут же выкинуть это из головы.

Джек . Не сомневаюсь, дорогой Алджи. Суд по бракоразводным делам специально и существует для людей с дефектами памяти.

Алджернон . Какой смысл рассуждать на эту деликатную тему? Ведь разводы совершаются на небесах… (Джек протягивает руку за сэндвичем. Алджернон отстраняет ее.) Сэндвичи прошу не трогать. Их приготовили специально для тети Огасты. (Берет один из них и ест.)

Джек . Но сам-то ты их уплетаешь один за другим.

Алджернон . Я - совсем другое дело. Она ведь моя тетушка. (Достает снизу еще одно блюдо.) Вот, угощайся бутербродами с маслом. Они для Гвендолен. Гвендолен обожает бутерброды с маслом.

Джек (подходит к столу и берет бутерброд) . А ты знаешь, вкусно.

Алджернон . Но это не значит, мой друг, что ты должен съесть их все без остатка. Ты ведешь себя так, будто ты уже муж Гвендолен. А ведь ты пока еще на ней не женился, да и вряд ли когда-нибудь женишься.

Джек . Это почему же?

Алджернон . Главным образом потому, что девушки никогда не выходят за тех, с кем флиртуют. Они считают это дурным тоном.

Джек . Какая чепуха!

Алджернон . Вовсе нет. Это непреложная истина. Именно потому видишь повсюду такое огромное количество холостяков. Ну а кроме того, я не дам своего согласия.

Джек . Своего согласия?! А ты тут при чем?

Алджернон . Друг мой, не забывай, что Гвендолен - моя кузина. Прежде чем я позволю тебе жениться на ней, ты должен будешь разобраться в своих отношениях с Сесили.

Джек . Сесили? О чем ты говоришь? (Алджернон подходит к звонку и звонит, затем возвращается к чайному столику и съедает еще один сэндвич.) Какая еще Сесили, Алджи? Никакой Сесили я не знаю… насколько мне не изменяет память.